Надо привыкнуть и терпеть, — повторял себе Сим. Долго терпеть, до ночи… Хорошо хоть, Яран умен, без помощи повода и коленей знает, куда следует доставить жениха.

Шум толпы всё ближе. Густеет запах мяса, приготовляемого на углях и в котлах. Светлыми струйками утекают в небо дымы жаровен — жены Мингле жгут травы, чтобы благословить союз наследника семьи.

Сим сглотнул и подавился комком слюны. Он исправно голодал пять дней. Он очищал помыслы и тело до тошноты и озверения… И теперь он, чуть ли не впервые в жизни, готов сдаться! С каждым мгновением все сильнее хочется содрать нелепую жениховскую «сбрую», погнать скакуна во весь дух, украсть невесту… и тем спасти её и себя от кошмара ближайших дней, наполненных обрядами, клятвами и прочей нелепицей, созданной для увеселения толпы.

Ради всеобщего увеселения, стоит ли сомневаться, дед принял сторону внука в брачном споре. Великий Мингле — шатровой кочевья, на нем забота о людях. Их сейчас на главной стоянке более десяти тысяч, все устали от тусклой зимней жизни впроголодь, от скудости хороших вестей. Недавно поблизости прошел жор, пастбища уничтожены. Три охотничьих отряда вернулись с пустыми руками. Словно этого мало, в стадах проявилась опасная болезнь. Котлы полны мяса, на углях шипит лучшая мякоть, запекаются сочные ребрышки. Люди потрясены щедростью шатрового — пустил под нож личный скот без счета, вот как любит внука!

Никому не надо знать, что скот забивать едва успевают — и так мрёт. Каждый день мрёт! Праздник отвлечет людей. Сейчас не следить за запасами — лучшее решение. Холода позади, море близко.

Сим качался в седле и терпел. Пытка на три дня. Натянуть вышитый наряд, стать стержнем праздника ничего не испортить — за все эти три дня…

Яран резко присел, кинул задом! Всадника, подбросило, с размаху пребольно усадило обратно в глубокое седло. Сим едва смог смягчить удар — праздничные стремена слишком низкие.

Чутье потребовало лечь на гриву скакуна. Сим, не рассуждая, послушался, сразу ощутил толчок, боль! Не страшно, удар вскользь пришел по расшитому поясу, острие пропороло халат и увязло в вышивке. Вроде бы не стрела, а нож?

Яран завизжал, снова кинул задом.

Сим нащупал малый нож в рукаве, вспорол завязки парадной крутки от горла до паха. Срезал и рывком содрал пояс. Высвободил руки — «вынырнул» из халата, сбил одежду вниз до талии. Коленями приказал Ярану крутиться и плясать. Отшвырнул ненавистный ворот, вздохнул. Наконец-то огляделся.

В пыли, под брюхом скакуна, корчились двое. Лицо мужчины не разобрать: по нему пришелся удар копыт. Женщина… её Сим узнал — травница, в кочевье пять лет, прибилась по весне, сказала, что весь род погиб. Её жалели, к тому же рассказ подтвердился.