Сим сжал колени, Яран рванулся в полную силу, добросил седока до ковра, не пощадил себя, всей тушей врезался в помост, завизжал от боли, забился. Всадник метнул себя вперед, пролетел дальше, перекатился через голову.

Успел толкнуть невесту в плечо, основанием ладони ударил певунью в грудь и второй рукой, наотмашь, свернул ей шею…

Сим — успел! Ни звука не упало в толпу. Ведь голос ведьмы мог быть оружием.

Тело певуньи впечаталось в помост, рука атамана продолжала оттеснять, отталкивать убитую как можно дальше от невесты. Сим еще раз перекатился, вскинулся на колени, метнулся к своей Алине…

— Жива? Цела?

Еще получилось увидеть ответный кивок, улыбнуться… и ощутить покой, погружаясь в бессознание.

Три дня спустя Сим очнулся. Тогда и узнал, что выжил чудом. Первая рана — удар в спину длинным шилом — была бы неопасна, если б не яд. Вторая оказалась хуже. Сим нанизал себя на нож певуньи, пока отпихивал её.

Сим лечился, улыбался жене, убедительно врал, что ему не больно… И не мог забыть лицо маленькой певуньи. Была ли она «куколкой»? Да, судя по почерневшим глазам. А если показалось? А если так с ней обошелся страх? Ведь могла достать нож для защиты Алины. Могла и голос готовить — для защиты. А даже если «куколка»…

Сим пил горькие отвары — и смотрел с отвращением на свою большую ладонь. Одно движение смахнуло ребенка из жизни. Много раз прежде такое случалось и еще не раз повторится. Почему душе больно именно теперь? Почему, ведь он прав, он спас Алину, все гордятся им. Но душе нестерпимо больно… и только жена видит это, понимает и роняет слезинки. Сочувствует.

Воспоминание потускнело, утонуло во мраке.

Сон еще владел рассудком атамана, но эта власть ослабевала.

Сим шевельнулся, вздохнул. Прошлое нельзя изменить. Настоящее куда интереснее. Арина самую малость похожа на ту певунью. Она — жива, и пусть живет, будь она хоть сто раз «куколка»…

— Не хочу умереть во сне, — всхлипнул знакомый голос в самое ухо.

Валг-одинец протяжно взвыл. Сим вздрогнул, окончательно очнулся, сразу сел. Обернулся — и перестал дышать.

Кошмар из сна продолжался! Арина лежала, скорчившись. Прижимала к груди длинный нож. Плашмя, рукоятью к горлу. Острие атаман не видел, но запах крови и вой валга выстуживали душу жуткой определённостью. Вдобавок Арина правой ладонью плотно держала нож за лезвие. Резала себе руку, не жалеючи. И глаза её были… черные. Беспросветная боль переполнила колодцы зрачков, изливалась слезинками.

— Не хочу умереть во сне, — внятно повторила маленькая ведьма и закрыла глаза. Закашлялась смехом. — Видишь, я тебя не убила, братик. Я же обещала.