Принцесса грустно улыбнулась. Я поняла всей кожей — именно грустно. Сразу осознала причину, а вдобавок белоснежная валга глянула вдаль, на юг. Она легла, опустила морду на лапы, замерла. Мне стало холодно.

— Как же это? Почему?

Кузя закинул морду и тихо, жалобно взвыл.

Понимала ли сполна старая королева южной стаи, о чем просит, когда отправляла сына-одинца на север, в лес? Вряд ли. Или она не желала понимать? Для неё цена спасения своей стаи — цена, которую должны уплатить иные — просто не имела значения. Пожалуй, южные валги более дикие и простые, чем наши болотные. Более жестокие и решительные. Более… иерархичные. Кузя в ту ночь, нет сомнений, сказал старухе-цай что-то вроде: «У нас три принцессы!». И вороной одинец помчался через степь, чтобы просить о нарушении законов… Хотя знал, что закон мира валгов создан не прихотью, а опытом выживания.

Одинец — лучший. Он само совершенство, «зеро» без тени изъяна, так сказали бы медики города Пуша. Он безупречен и генетически, и по функциональным тестам. Одинец взрослеет и неизбежно покидает родную стаю, чтобы унести гены и отдать другой стае. Так происходит очень давно в понимании валгов. И, учитывая ничтожный возраст всей расы, пока менять закон просто нельзя…

Вороной одинец влился в болотную стаю. Он не изменил закон, он — остаётся. Та, что выбрала его и приняла в семью, теперь наследная принцесса. Значит, чтобы выполнить просьбу стаи юга, пересечь степь и навсегда уйти с родного болота должны или старая бабушка Кузи, или его мама, или его малышка-сестра. Но бабушке идти поздно и бесполезно. Кузина мама тоже… то ли миновала свой детородный возраст, то ли не желает искать замену отцу Кузи. А отправить малышку одну: разве такое возможно?

И вот они сидят на опушке леса, стараются надышаться впрок родным воздухом — Кузя и его мама. Уходить на юг они решили втроем — малышка и ее провожатые.

— Алекс, ты бы мог отвезти их, — попросила я. Затем более резко добавила. — Ты вообще-то должен! Знаешь ли, это плата за кото… пультированье.

Алекс не возразил. Я кивнула, довольная решением хотя бы одной проблемы — безопасности и скорости движения по ужасной осенней степи. Я ведь видела, до какого состояния подобный путь довел Сима, человека в полной силе, с опытом.

— А я думала тут пожить еще. Рядышком с дедом Пётрой, Мари, ну и дедом Славом тоже, я и к нему приросла… — пожаловалась я Кузе.

Обняла здоровенную башку будущего защитника южной стаи. Все люди говорят, у Кузи мелкие темные глазки, его взгляд тяжел и страшен. Дураки слепые! Кузя синеглазый, он самый красивый валг в мире, и я пропаду без него. Я обязана ему жизнью. Не только выживанием, нет. Жизнью — тем, что смогла увидеть лес и нашла место в мире вне стен. Я обязана ему и его маме. Принцесса пела для меня. Вряд ли без её пения я смогла бы понять Мая и добиться ответного внимания к моим сказкам.