Собственно, первый раз я рассказываю сказку только для него. Само собой, главный в сказке — Май, он умеет сплетать из прядей тумана добрые пожелания, которые всегда-всегда сбываются. Иногда он плетёт узоры впрок, развешивает серебряными паутинками на степной траве и деревьях большого леса. Люди и даже валги не видят в паутинках ничего особенного, но, порвав их, могут услышать: «Будь здоров», «Улыбнись» — или всего лишь тихий, как дыхание, звон колокольчиков…

Сказка затихла, рассказалась вся. Мы остановились, и я услышала тот самый звон. Едва различимый, как дыхание. Туман проредился, расслоился, постепенно дал рассмотреть огромную сосну с розово-золотой верхушкой, наполненной сиянием утра.

Под сосной сидели двое — Кузя и его мама. Кажется, они слышали сказку Мая. И колокольчики… их создала принцесса, для нас и для сына. С её голосом и Кузиной синеглазой добротой несложно оживить сказку.

Мы с Маем сели рядом с валгами. Вместе, молча, дождались, пока золото дня спустится из крон и ляжет на степь роскошным ковром. Туман уползал, прятался в лес. Он сделался клочковатый, синий и розовый. Полный невнятных шорохов, неугаданных силуэтов и нерассказанных историй. Туман ускользал — и мы ни о чем не жалели.

— День, — сказала я и прищурилась на неяркое пока солнце, годное для моих глаз.

— Йях, — согласился Кузя.

— У моего друга Алекса есть вопросы к разумным, я могу и вам задать их? — уточнила я, повернула голову и стала рассматривать профиль принцессы. Она всегда такая величественная… деда Слава могу назвать на «ты», а её не могу. — Вы позволите?

Мне на лоб намотались два хвоста. И я стала думать, заранее примирившись с головной болью. Где-то в области затылка тихо блаженствовал Алекс, я ощущала его внимание, хотя он не вмешивался грубо, словами.

Передавать валгам свое понимание вопросов и тем более принимать их ответы — трудно. Но мы старались. Принцесса забрала для обдумывания то, что я успела выяснить о лесниках. Не согласилась втискивать стаю во все структуры управления, предложенные Алексом. Матричные, иерархические… Она глядела на последние тающие клочья тумана… такие слабые, нестойкие. И думала о стае. Обо всех стаях большого мира, совсем недавно осознавших себя. О том, что валги пока очень хрупки как цивилизация. Они рискуют утратить себя из-за нелепого случая. Вот как на юге: одна наследница умерла, и, как только скончается старая королева, сразу же сгинет, из-за случайности пропадет могучая стая южной степи! В считанные годы сообщество рассеется, распадётся на дикие, звериные стайки.