— Где мы? — Сим дернулся встать, осмотреться. Понял запоздало, почему в городе могли научиться бояться ведьм. Кожу словно кипятком облило. — Я настолько долго спал, что пропустил всё? Эля что, исполнила свою затею?

Атаман рывком поднялся, и в первый миг ноги подвели, но ладонь сразу нащупала опору, которая сама подставилась. Сим выпрямился, обернулся… Скрипнул зубами и заставил себя принять то, что видит. Это сложно: не отдернуть руку, не закрыть глаза.

Под спину его поддерживал вовсе не один из ближних. Даже не человек. Такого вообще нельзя было представить. Большое, довольно жесткое… смутно подобное людям и в то же время иное! Хуже всего атаману пришлось, когда он осознал прохладу под пальцами. Живые не могут так восприниматься.

— Это Алекс, — сообщила Арина. — Ну ты даешь, братик! Я первый раз кричала «спасите» и лезла на дерево. А мой Рин… Да, его зовут Рин. Я Арина, он — Рин, ловко Эля придумала. «А» — вроде хвоста, связавшего нас двоих… — Арина обняла ладонями голову атамана и повернула к себе. — А-рина, ведьма с валгом. Хорошо же, да? Ты дыши. Слушай и дыши. Алекс друг Эли. Сказал: первый раз так много у него гостей на… лодке. Кузя с мамой, я и дед Пётра, ты. Еще скакуны там, в нижних ярусах. Иногда приходит Май. Нас всех везут к морю, кормят. За это мы пообещали, что никому не скажем про Алекса.

Сим медленно разжал пальцы и убрал ладонь с прохладного… хвоста? Или что оно такое — ведь не рука и не ветка!

Хвост, один из многих, рос из тела Алекса на уровне… плеч? Атаман вдохнул, выдохнул. Снова положил ладонь на хвост. Гибкий, удобно свернут в кольцо, чтобы за него держаться. Атаман вспотел от напряжения. Заставил себя поднять взгляд и обвести горизонт…

С высоты, на какую, пожалуй, и деревья большого леса не дотянутся верхушками, было видно очень и очень далеко. Степь казалась еще огромнее и опаснее: осенняя, смертоносная! Здесь — самое сердце разжиревшей Ревухи, непролазной людям и зверям в сезон дождей. А вон и ливень: чуть отодвинулся с дороги Алекса, и продолжает насыщать грязь сплошными потоками серости от неба до земли… Ливень занавесил небо к западу, на пол-мира. Ливень над Ревухой — смерть такая же верная, как удар голоса валги-эри. Но смерть не трогает гостей Алекса и его… лодку.

Сооружение, с верхней площадки которого, как со скалы, Сим глядел на степь, было огромно и никак не совмещалось со словом «лодка». Оно перло через Ревуху без ощутимых затруднений. Двигалось невероятно быстро, так не могут даже лучшие скакуны. Оно гудело мягко, постоянно… Но слух, похоже, давно привык к звуку, еще в бессознании, и теперь отказывался выделять его, как шум.