Щенок — бесхвостый! Страшно подумать, что для валга может означать потеря хвоста… Вряд ли увечье было случайным. Это важно, думай, Эля, думай! Ищи иные увечья. Вдруг их много и они вместе что-то тебе подскажут?

Мальчик шевельнулся, оперся на руки-прутики, медленно сел. Я зажмурилась. До чего жуткое и жалкое зрелище… недолго сойти с ума. Впрочем, того и ждут от меня, не сомневаюсь.

Мальчик приоткрыл рот.

— Оуу, — едва слышно простонал щенок.

Валг без хвоста еще жив! Он высказался вместо мальчика, не желаю угадывать, почему так. Но — увы — не сомневаюсь в своих догадках.

У валга нет хвоста, у человека — языка. Обоих изуродовали намеренно.

— Оуу, — повторил щенок.

Запах и звук. Два фактора. Если сработают вместе, если вдохну — не осилю, себя потеряю. Я и сейчас на грани.

Бью кулаком в пол! Слышу, как хрустнуло что-то, или доски, или костяшки пальцев. Но боли нет. Луплю в пол снова, со всей силы. Боль обжигает рассудок, немного отрезвляет.

Как жалко малышей. Я вот-вот сорвусь, заплачу, сунусь обнять… Я ведь точно так с Кузей познакомилась, когда он позвал на помощь.

Щенок принюхался, заморгал гноящимися веками. Короткие ресницы слиплись, открыть глаза он не может. Но я увидела, как в щели мелькнули слепые бельма.

— Алекс! — шепнула я. — Что скажешь?

— По воздействию могу дать лишь первичные выводы. Один из компонентов, и очень мощный, действительно связан с обонянием. Упрощенно обозначу его, как высокую концентрацию феромонов или подобного им гормонального триггера. Второй компонент — вибрации, отслеживаю их преимущественно в диапазоне, близком к воспринимаемому ухом человека. Но не только. Предполагаю по реакциям твоего организма непрерывную подстройку влияния. Годный термин предков — «хакерский взлом». Не могу оценить, как долго твой организм способен сопротивляться, эти двое имеют опыт взлома и явно работают как слаженная пара. Могу ослабить влияние. Снять полностью не способен. По кислороду у тебя еще пять минут. Это гарантирую.