Старуха-цай не покинула нас. Её несли чуть в стороне, и оттуда она могла слышать Маню. Старуха упрямо не верила, что малышка отказалась вернуться в стаю, а Ванечка ей ближе любого валга. Обиженно вздыхала: черный человек малышке отчего-то роднее бабушки. И вдобавок я, непонятная, все еще пахнущая городом и рекой — тоже не чужая.

Кузя не просто остался с нами, он… шалил. Не знаю, когда он приобрел гадкую привычку пугать скакунов и уворачиваться от удара копыт. Несколько раз подросший щеночек белой молнией врезался в массу похода и начиналось такое… скажу мягко: пыль до небес! Кузя быстро выбрал скакунов, которые почти не боялись его и отбивались очень метко, и далее нападал лишь на них. Трижды синеглазый негодяй хлестко получил по спине или боку от вороного Иржи — и все три раза ответно впустую клацнул челюстями, выражая не злобу, а только восторг!

Сим выехал нас встречать, и смотрелся он так, что Иржи мне показался здоровым. Ожоги, шрамы, волдыри…

— Быстро, за мной, — велел Сим, едва кивнул Иржи и вроде не заметил меня.

— Май, — я все же выговорила главное имя.

— Мы устали от тупости горожан, — не слыша меня, пожаловался атаман. — Они твердят, что всё, происходящее в кольце городских стен, не наше дело. И никаких ведьм нет вообще.

— Май! — я крикнула громче.

— Гнуса в жоре было мало, уши, нос и глаза не пострадали, так что я слышал и первый раз, — Сим глянул на меня с отчетливой усталостью. — Эли, ты жива. Этого пока достаточно. Кричи что угодно. Но учти, я пытаюсь сделать так, чтобы крови было хотя бы… не по колено. Мы — муравьи. Если тыкать палкой в наш муравейник, ответ будет. Даже я, отчий, не смягчу его, если момент упущен. Ведь я сам объявил поход против ведьм.

— У них оружие предков, стены высокие, — пролепетала я, наконец понимая, что все мои победы и страхи — пустяк.

— Первый же выстрел сделает дальнейшее неизбежным, — с обычной безмятежностью подтвердил Иржи. — Эли, ни один город не задумался, отчего степь не использует оружие предков. Будто здесь трудно добыть его.

— Ёшкин кот, — с незнакомым выражением выговорили мои губы.

Сим и Иржи дружно уставились на меня. Я замахала руками. Ударила себя по губам, мысленно требуя от Петра-физика убраться поглубже в подсознание.

— Эли, мне хватило Кузиной мамы, давай без этого… кота, — попросил атаман.

— Это не я, видишь ли, кое-кто мне в голову подселился.

Иржи поднял брови домиком и глянул на меня.

— Еще один?

Иржи поднатужился, еще выше поднял брови и глянул на Сима.

— Вы неплохо понимаете друг друга. Прямо… как родные.

Разговора как раз хватило, чтобы скакуны добрели до места под стеной, где безуспешно пытались договориться степь и город. Я осмотрелась. Да уж, когда мама Кузи уничтожила ворота Пуша люди города вели себя вполне разумно и достойно. Теперь понимаю. Теперь мне есть, с чем сравнивать. Я наблюдаю спесь великого Самаха, города, не готового кланяться никому, даже если давно пора умолять о помощи и пощаде… Вместо этого горожане устраивают ритуал переговоров.