— Рядом город Каффа, — внятно выговорил и подумал в картинках Сим, обращаясь к валгу. — Там будет общее дело. Важное, скоро. А пока… Яран, хэй!

Отчаянно взвизгнув, Яран оттолкнулся всеми четырьмя, вытянулся в прыжке — весь ушел в бешеный бег.

Мысли Сима унесло, едва в лицо ударил упругий ветер! Запахи сделались плотнее и прохладнее. Атаман прильнул к шее скакуна, кусая бьющую по лицу гриву, жадно вглядываясь. Там, в серебре ковыля — ждут. Сердцу тепло, сердце уже видит: ждут давно, все приготовили для встречи. Еще утром была расстелена вышитая скатерть, но лепешки на ней — свежие и теперь.

Никто не умеет ждать, как Алина. Никто не придумал способ сберечь хлеб теплым, никто даже не понимает, что это важно и безмерно трудно — беречь тепло.

Избранная однажды женщина, к которой Сим не устает возвращаться. Потому что она не устает ждать. Хотя ждать куда труднее, чем носиться по степи на лихом скакуне.

Яран домчался, атаман на полном ходу спрыгнул, перекатился через голову дважды, не дожидаясь, пока уймется скакун, пока оттанцует и открасуется…

— Я дома, — улыбнулся Сим.

Сразу обнял дочь. Она старшая, и как всегда, первой сунулась носом в плечо. Затем и сын выглянул из-за мамкиной спины, всмотрелся… Широко улыбнулся. На душе стало совсем светло, Сим облегченно вздохнул: малыш узнал его сразу… Атаман подгреб мальчика под руку, накрыл ладонью руку жены.

Алина подняла взгляд от скатерти с угощением, в тени ресниц мелькнуло искрой едва приметное лукавство — и легкий платок оказался отброшен с лица.

— Беда с моим упрямством, а в прошлое лето стало вовсе худо, — лукавство Алины сделалось ярче. — Каждая девчонка в кочевье норовила накинуть такой платок и поднять до глаз. Юноши повадились дарить платки избранницам, требовали носить постоянно. Я испугалась, что мы с тобой создаем нелепый семейный закон. Будто платком можно удержать тепло в семье. Но Иржи загостился у нас, и платки как-то… потерялись. Хотя он сказал, похожий обычай был у предков.

— Да уж, Иржи, — фыркнул Сим. — При его рвении степной люд скоро переименуют в рыжих муравьев.

— Кочевал с нами год, — притворно вздохнула жена. — Сам понимаешь…

— Без ведьм степь не останется, — кивнул атаман.

— Опять девочки, опять рыжие-кудрявые, и обе зубастые от рождения, — поделилась ожидаемыми новостями Алина, нарезая сыр и наливая кислое молоко. Движения её рук были плавные и быстрые, Сим глядел и ощущал покой. Настоящий, какой возможен только дома. — Пока Иржи был с нами, его новые жены ссорились. Как только сгинул, зажили одним шатром и вспомнили про платки… Послушай, — Алина подала влажное полотенце, — разве лесные боговеры не отдают себя этому своему богу? Целиком.