Алина неопределённо указала пальцем в небо.

— Целиком отдать Иржи, при жизни? Такой подлости женщины не простят даже богу, — опасливо глянув в небо, заподозрил атаман. Улыбнулся и добавил: — Кажется, нашелся рыжему лекарь. Не переживай за него.

Алина коротко кивнула, сразу забыла шуточную тему. Теперь Сим внятно различил натянутость в улыбке жены. Отметил и незнакомую сутулость её спины. Быстро коснулся запястья — рука теплая, кожа не влажная, жилка пульса бьется ровно. Здорова. Но — неспокойна.

— Без крови будет осень? — тихо понадеялась Алина.

— Да, уже наверняка. — Сим нахмурился, ведь после сказанного плечи жены не расправились. — Что-то… еще?

— Не углядишь сам, значит, пусты мои страхи, — Алина неловко отмахнулась. Стала перекладывать по скатерти съестное без цели и смысла. — А углядишь, что толку? Я знаю твой нрав. И решение знаю. Даже согласна. Вот разве… тут больно.

Алина похлопала легкой ладонью под горлом, сразу отмахнулась от невысказанного. Сделалось понятно, она готова поднять платок до глаз, а то и нырнуть в него всем лицом, чтобы спрятать боль не от мужа — от детей. Сим огляделся, но близких бед не приметил. Мысленно отложил вопрос до вечера. А пока доел сыр, помог собрать припасы, забросил дочь в седло Ярана, посадил сына на плечо и пошел рядом с Алиной.

С вершины холма просматривался весь лагерь красных муравьев, он для опытного взгляда внятно делился надвое. В стороне от города — кочевой мирный, чаша долины всякую зиму дает место кочевьям двух, а то и трех шатровых. Ближе к стенам Каффы плотным полукружьем поставлены шатры людей боя: после того, как Сим проявил себя, вокруг Каффы сжалась рука степного воинства. Атаман сразу увидел шесты со знаками пальцев тьмы, насчитал их семь. Затем взгляд нащупал и просторную белую юрту, собранную по обычаю восточной степи. Таков неизменный много лет дом атамана Аскера, старшего из нынешних отчих.

— Аскер, как обычно, хорош в сложных делах, мне до него расти и расти, — в один взгляд оценив несуетливый покой военного лагеря, сказал Сим. — Что видят люди города?

— А они умеют видеть и тем более думать? Слепые застенники горды собою, — в голосе Алины дрогнуло огорчение. — Они не смогли даже испугаться… Что ни день, угрожают Седому лису. Ох, беда. Он до поры оставался сонным, и разговоры с застенниками многим казались шуткой, даже его ближним. Но уже третий день кряду Аскер улыбается. Молча слушает их глупости и… улыбается. — Голос Алины дрогнул. — Дедушка Мингле, и тот дурно спит.

— Дедушка, — пробормотал Сим.

Жена тихонько вздохнула и промолчала. Ей ли не знать, как отчаянно и упрямо знаменитый шатровой Мингле противился браку обожаемого внука? В общем-то, так же, как теперь опекает его единственную жену. Сим понимал, что Алине пришлось бороться за благосклонность деда без поддержки и союзников, что год за годом эта безмолвная война отнимала силы и поила душу жены горечью… Но сейчас Алина признана всей родней мужа, и вряд ли её плечи сгибает эта старая боль.