Семнадцатый тоже демонстративно игнорировал его с самого утра, а Пятого — вчерашнего мальчишку, Коста не видел вообще, пока не начал пересекать двор — ученики неравными группками шли в класс.

— Блаженный явился, — фыркнул кто-то спереди, и Коста замедлил шаг, глядя в сторону — щуплый мальчишка, весь мятый, с грязным подолом верхнего халата, вытаскивал из волос листья и траву, лучезарно улыбаясь, глядя в небо. — Восьмой опять выгнал его из комнаты? Его опять накажут…

— Спать не дает, достал, — тихо процедил кто-то, но Семнадцатый ускорил шаг, просто расталкивая толпу впереди широкими плечами, и Коста ускорился, чтобы успеть следом.

Узкие ученические столы в классе были пронумерованы — сбоку каждого крепилась табличка, и Коста без труда нашел свой — с таким же номером, как на жетоне. Сел, проверил чистые свитки, кисти, тушницу — все отличного качества, и принялся ждать, глядя в окно.

***

Занятия шли до самого обеда. Алхимия и травы, каллиграфия, основы артефакторики. С ним не разговаривал никто. Только дважды он ловил на себе любопытные взгляды учеников. Наставники вообще его не замечали. Не представлялись, не удивлялись, не обращали внимания. Как будто он всегда сидел здесь — за этим столом у окна.

Писать пришлось много — они вообще писали почти все время. Учитель говорил, молча показывал, строя проекции или запуская объемные цветные иллюзии — таких Коста не видел никогда, а ученики — писали. В классе было настолько тихо, что кроме шороха свитков и голоса Учителей не было слышно ни звука — разве что стул иногда скрипнет, или кто-то хрустнет уставшими пальцами.

Пятый не писал.

Косте было хорошо видно со своего места — мальчишка сидел впереди в среднем ряду из трех. Нет, он макал кисть в тушницу, но — просто не успевал за скоростью учителей — видимо не мог писать быстро. Сбивался, начинал снова, а на артефакторике вообще складывал из свитков какие — то фигуры.

Из того, что Коста записывал, он понимал не все, точнее — меньше трети. Если с каллиграфией было понятно вообще всё, с алхимическими травами и ягодами он понял половину, то на артефакторике не понял ничего совсем — просто зарисовывал схемы и записывал определения. Если курс начался давно — нужно думать, как догонять.

***

Обед прошел также. И послеобеденные занятия. Коста молча делал то же, что и все. Вставали — вставал, приветствовали Учителя — приветствовал поклоном, ели — ел, стояли и ждали — ждал. Чувствуя себя бесплотной тенью, за которой все следили с повышенным вниманием, но пока — не трогали и не приближались.