Глава 24 Бэ-ээдный барашек
Глава 24
Бэ-ээдный барашек
Филат ещё скользил где-то в подвалах и фундаментах, пробиваясь от «Зингера» к Гороховой, от одного мистического дома к другому мистическому дому, а Еву вновь начали атаковать мысли. И были эти мысли самые благие.
Ей стало жаль бедного баранца, истекающего оливковой магией.
«Бедненький маленький барашек! Такой напуганный! Ему так нужна помощь добрых человеческих рук!» – подумала Ева и, чувствуя на пальце пиявку, стиснувшую его кольцом, шагнула к клетке.
Баранец жался в угол задом. Оливковая магия капля за каплей выходила из его повреждённого корня. От этой магии и клетка постепенно становилась оливковой.
– Бедный барашек! Я помогу тебе, бедный барашек! Не бойся меня! Я иду к тебе с добром! – произнесла Ева и, услышав себя со стороны, остановилась как вкопанная. Мысль эта была слишком переслащённая, слишком правильная, просто приторная.
Ева, как истинная цирковая, дочь дрессировщицы и гимнаста, не отличалась сентиментальностью. Более того, относилась к животным как истинный зоолог. Когда число животных у тебя переваливает за сотню, отношение к ним всё больше начинает напоминать военно-полевую хирургию. Например, видя скончавшуюся от старости белую мышку, ты не льёшь слёзы, а прикидываешь, что у тебя змея не ела уже вторую неделю…
Баранца голос Евы тоже не успокоил. Услышав, что к нему идут с добром дарить тепло человеческих рук, он затрясся ещё сильнее и выдал целый дождь искр. Одна искра обожгла Еве ногу. Недовольно завозился в углу громоздкий Грун. Пламмель отчётливо произнёс «Ясень перец!» – и тут же Белава завопила, что ей подпалило волосы.