– Это твой первый праздник в Чертоге, – говорила Яра, мотая головой из стороны в сторону, чтобы не упустить из виду ни одно волшебство в этой бурлящей суматохе.

– Тогда я недолго думал, что моя жизнь еще может стать лучше, – тихо проронил Рейн, но грусть, наполняющая его изнутри, выбралась на поверхность его голоса.

Справа девушка торговала чем-то похожим на свежую тертую клубнику под запеченной коркой из цедры и сахара в песочных формочках в виде троллей. За ними у нее на лотке стояла целая пирамида из творожных штолленов, завернутых в бумагу и перевязанных яркими тканевыми ленточками. На соседнем прилавке красовалась всевозможная пастила в мерцающей пудре, а дальше имбирное печенье, слойки с кленовым сиропом и золотой горячий шоколад, который не густел на морозе. Всем этим вкусностям не было конца.

Магазины с яркими витринами тянулись с двух сторон мощеной улицы, как старинные поезда с большими окнами, деревянными фасадами и коваными рештками. Двери украшали козырьки, на которых их хозяева расставили свечи и уложили хвойные ветки. Сквозь окна, переливающиеся морозными узорами, виднелись путешественники: одни большими шумными компаниями пили белое пиво с сырными гренками, другие примеряли строгие костюмы и вычурные наряды, третьи важно сходили вниз по ступеням винтовых лестниц, ведущих на второй этаж волшебных поездов, где также играла музыка и кипела торговля.

Они свернули и медленно пошли по другой улице, пробираясь сквозь толпу прохожих. Яра окончательно затормозила их, застряв в лавке с новогодними украшениями. Створки ее широко распахнутых дверей утопали в хвойных венках, менявших окрас иголок. Она не заметила, как оказалась внутри, разглядывая елочные шарики. Одни загорались, когда она брала их в руки, другие шептали поздравления, третьи ее голосом пели новогодние песни.

Сначала веселые прохожие и высокий градус праздничного настроения в городе слегка опьянили сознание, а потом вся действительность вокруг перестала быть четкой, будто в ее поток, как отрава, проникал дурманящий чад. Рейн быстро разгонял его, но окружение, которое он создавал, больше не было таким детальным.

– Это мог быть лучший праздник на моей памяти, – говорила она утопающим в веселых разговорах покупателей голосом, когда он опустился к ней, сидящей на коленях около миниатюрной улочки, где в местной пекарне жители готовили настоящие пироги. – Представляешь, они с яблоком и корицей!

Затянутый в жизнь маленького города, который мог бы поместиться под елкой, Рейн улыбнулся:

– Ты еще не видела, как под музыку ветра загораются новогодние огни.