– Капитан! Знамя! – Джозеф что есть мочи проорал свой приказ, пытаясь перекричать шум сотен и сотен копыт, одновременно вгрызающихся в землю и нещадно вытаптывающих луговую траву.

Морек дернул шнурок, удерживающий скрученную вокруг древка ткань, и сильным, уверенным движением взметнул его вверх. Знамя мгновенно раскрылось, раздуваемое порывами ветра, свистящего у них в ушах. Солдаты, скачущие вокруг, одобрительно загудели, признавая смелость своего лорда и командира, так открыто заявляющего о себе перед лицом грозного врага. Одновременно с этим центр отряда, во главе которого ехали Морек и Джозеф, следуя заранее подготовленному плану, сбавил темп и начал проседать, а левый и правый его фланги, наоборот, отделились и, ускоряясь, двинулись по большому радиусу, окружая скачущих прямо на них врагов сразу с двух сторон.

Заметившие личное знамя Джозефа солдаты Йореса, видимо, окончательно уверовали в правильность выбранной ими тактики и теперь надеялись одним мощным ударом не просто разгромить кавалерию Джозефа, но и закончить сражение, убив его или захватив в плен. Они на полном скаку понеслись навстречу уготованной им ловушке, без остановки трубя и громко выкрикивая боевые кличи, демонстрируя свою решимость и не замечая, как с каждой секундой все больше и больше солдат Джозефа появляются на гребне и присоединяются к движущимся вниз товарищам.

Отступающие солдаты из северного передового отряда уже достигли центра построения Джозефа и быстро развернули своих взмыленных коней, желая присоединиться к схватке, которая вот-вот должна была начаться. Джозеф поднял закованную в сталь руку, сдерживая своих готовых ринуться в бой солдат, выждал несколько секунд, пока строй полностью восстановится, и дал финальный сигнал к атаке.

– За Анклавы! – сотни голосов разом слились в громогласном боевом кличе, с которым люди вот уже несколько десятилетий снова и снова сходились в смертельной схватке с Потоком, но никогда раньше не шли убивать друг друга.

Все солдаты разом пришпорили скакунов, и те, повинуясь приказу своих хозяев, рванулись вперед, навстречу славе и смерти. Фланги отряда Джозефа почти одновременно развернулись широкой дугой, которая должна была поглотить вражеский отряд целиком, и, выставив перед собой копья, также устремились в атаку.

Когда передовые линии конницы сшиблись в центре, Джозефу показалось, что сама земля раскололась, чтобы поглотить их. Треск ломающихся о щиты копий и скрежет разрываемого от удара металла резанул по ушам, заглушая предсмертные крики и вопли тех, кому не повезло погибнуть мгновенно. Ряды кавалерии перемешались, все глубже и глубже увязая друг в друге и превращая зеленый луг в мешанину из крови, грязи, человеческих тел и лошадиных туш.