Атака захлебнулась в одно мгновение. Чудом выжившие солдаты оглядывались на кричащих и истекающих кровью соратников и никак не могли понять, что же произошло. Командиры выкрикивали приказания, пытаясь восстановить строй, а сзади на первые ряды напирали все новые и новые отряды, бегущие из леса и спасающиеся от летящих с деревьев стрел. Когда сумятица и хаос среди наступающих достигли своего апогея, раздался второй громоподобный залп – и люди Йореса просто побежали, сломленные чудовищными потерями.

– Добьем их! – Руффорд выхватил меч и первым спрыгнул с вала. Следом за ним с воем и криками последовали его гвардейцы, командиры и все те, кто ждал приказа внизу.

К людям Грега, стреляющим каждый раз, как удавалось перезарядить ружья, вновь присоединились лучники, пытающиеся нанести побольше урона, пока их товарищи еще не добежали до противника.

Джозеф видел, как Руффорд первым ворвался в расстроенные ряды врагов и принялся рубить направо и налево, ловко орудуя двуручным мечом с удлиненной рукоятью. Его личная гвардия и многие другие воины отстали от него не более чем на пару шагов.

– Эй, солдат! – окликнул Джозеф сигнальщика, который трубил в рог по приказу Руффорда. – Через полчаса труби отход и передай своему командиру, что я приказываю ему любой ценой удерживать эти позиции и беречь солдат. Я отправлюсь в лагерь и приведу подмогу.

– Слушаюсь, милорд! За Анклавы!

Джозеф кивнул ему в ответ, ловко запрыгнул в седло поданной ему лошади, забрал поводья и понесся во весь опор в лагерь.

* * *

Западный склон холма густо окрасился кровью еще до того, как отряды из армии Йореса успели добраться до его середины. Лучники знали свое дело и не пускали стрелы зря, пока солдаты осторожно, шаг за шагом, поднимались, укрываясь за щитами и ожидая обстрела в любую минуту. Воины Джозефа внимательно следили за продвижением противника и выжидали момента, пока один из отрядов не будет вынужден растянуться узкой колонной, обходя очередную вырытую яму с шипами, или пока командир не развернет его спинами к обороняющимся, опасаясь двигаться дальше по усыпанному ловушками склону. Тогда-то они и давали волю своим стрелам, осыпая раскрывшегося противника сразу со всех сторон, до тех пор, пока выжившие не ударятся в панику и не побегут, бросая оружие.

Те же, кому удавалось выстоять и, сохраняя строй, продолжить подъем, очень быстро оказывались атакованными безумными гвардейцами Дерринга, который лично вел их в бой, размахивая огромным топором, способным крушить щиты и рубить доспехи, какими бы крепкими они ни были. Вылазки Дерринга всегда были неожиданными, яростными и очень стремительными. Казалось, что он и его бойцы вырастают буквально из земли и поспевают повсюду, не зная пощады и так же быстро отступая под прикрытием стрелков, которые без промаха бьют любого, кто рискнет увлечься преследованием их отчаянного командира.