— Для того мы здесь. Чтобы ты научился. Без фокусов. Из тебя выйдет идеальный солдат. Если не сдохнешь от моей муштры, конечно, — в глазах мелькает улыбка и тут же исчезает. — Таких называют бесстрашными и хитрыми. Отчаянно рисковыми, чрезмерно везучими. Безжалостными. Таких ненавидят, их боятся, им завидуют, их боготворят.

— Мне это подходит, — улыбнулся Винтерсблад, поднимаясь на ноги.

— Но это не сделает тебя счастливым, — возразила Юна. — Скорее, наоборот: ты будешь глубоко одинок и несчастен.

— Как ты? — капитан приподнял бровь.

— Я этого не говорила.

— Ты не несчастна?

— Нет.

— Тогда почему я должен?

— Потому что я знаю, ради чего иду на это, за что борюсь. Месть имперцам за мой народ и обещанные Ортизом для островов блага воодушевляют. А ты сам не понимаешь, чего хочешь.

— Ни под кем не прогибаться, — жёстко ответил капитан. — И оставить след. Например, в виде посвящённой мне главы учебника по военной истории Досманы. Это подойдёт.

— Какой сложный путь, чтобы завоевать любовь…

— Мне не нужна ничья любовь!

— Тогда глава в учебнике — зачем?

— Чтобы было подтверждение…

— Что ты достоин любви?

Винтерсблад, повысивший было голос, сделал глубокий вдох, чтобы взять себя в руки. Юна оставалась равнодушно-спокойна и своими вопросами как будто хотела вывести его из себя.

— Подтверждение того, что я сделал хоть что-то, что необходимо для смерти, — процедил он, вспомнив её фразу.

— Ты ничего не понял, Винтерсблад, — помолчав, сказала Тень. — Не столь важно, что ты делаешь, сколь то, что тобой движет. Даже если удастся обмануть всех, включая себя. Но настоящий след может оставить лишь настоящий поступок. Настоящий поступок возможно совершить лишь из настоящих чувств. Надуманное желание быть самим по себе к ним не относится. Как и порождающий его страх разочарования и предательства.

— Да что ты знаешь о моих чувствах и желаниях! — выплюнул мужчина.

— Ничего, как и ты сам, — Юна подняла рубаху капитана и протянула ему, давая понять, что занятие окончено.