— Гос-п-п-подин дирек-к-ктор, — в панике проикал Монгайт, — ес-с-сли я с-к-к-ажу хоть слово, завтра буду мёртв!

— А если не скажешь, мёртв будешь уже сегодня! И уж поверь, способов причинить боль я знаю великое множество и не успокоюсь, пока не испробую на тебе их все. Ну что, сам скажешь, или…

— Скажу! Скажу… — Монгайт замолчал, часто дыша ртом.

Блад ждал.

— Ну? — спросил он, надавливая дулом револьвера на болевую точку за ухом секретаря.

— Мэннинг! — выдохнул тот. — Полковник Мэннинг!

— Продолжай, — ещё один тычок дулом.

— Он курирует училище. Он завербован Бресией. Они поставляют фальшивки через рыбную траольскую фирму, чтобы развалить экономику Распада и выиграть войну!

Винтерсблад ослабил хватку. Мэннинг… Мэннинг! Вот и всплыло то, что не тонет! Как жаль, что он когда-то не дал этому сгореть!

— Ты бресиец? — спросил он у Монгайта, и тот судорожно закивал.

— Но я бухгалтер, простой бухгалтер! Я… я хорош в своём деле, я должен был лишь подбивать все бумаги так, чтобы никто ничего не нашёл, и уничтожать улики!

— То есть по документам…

— Всё чисто, сэр! Никто никогда ничего не докажет, если только с поличным не возьмут.

— Ясно, — Блад поднялся на ноги, — благодарю за откровенность, — недобро усмехнулся, — пшёл вон!

Секретарь, перевернувшись на живот, встал на четвереньки и пополз к выходу из кабинета.

— Монгайт! — прикрикнул директор, и тот замер, как гусеница под накатившей на неё птичьей тенью. — Поднимитесь на ноги, Монгайт.

***

На следующее утро Винтерсблад ворвался в кабинет полковника Мэннинга (зная фамилию, найти его в Главном Управлении Военно-Учебных Заведений было несложно). Мэннинг, обрюзгший и постаревший, сидел за своим столом и, кажется, визиту Блада не удивился.