— Хочешь рапорт от пострадавшего? — не унимается Ортиз. — Вот, — шуршит листами, — вот, пожалуйста: Фрипп опять в госпитале!

— Но не из-за меня! — возмущаюсь. Тут-то я и правда не при делах.

— А из-за чего он там оказался, скажи на милость?

— Не знаю! Из-за разрыва мудрости?

Ортиз замолкает, сверлит меня безнадёжным взглядом. Он не любит со мной спорить.

— Ты опять довёл его до сердечного приступа, Блад, — упаднически сообщает председатель, — и я бы не беспокоился так о душевном состоянии солдат и сердечных делах капитана, если бы не догадывался, что рано или поздно тебе всё это отольётся. А ты нужен мне живым и дееспособным! Ты, сукин сын, умудрился стать незаменимым солдатом, как Тен. Но проблем с тобой не в пример больше.

— А удовольствия — меньше, — ухмыляюсь я.

На лице Ортиза отражается страстное желание прибить меня вот этой вот стопкой рапортов, что у него сейчас в руках. Но он сдерживается.

— Со следующего вылета у тебя будет адъютант, — роняет он сухо.

— Не надо мне ника…