— Ну тогда в ваших интересах, — усмехнулся Блад, — чтобы со мной ничего не случилось.
Фрипп и не думал идти на абордаж. Завидев бресийский цеппелин, он дал команду артиллерии готовиться к дальнему бою и ждал, что вот-вот в гондолу управления с воплями влетит полоумный командир пехоты. Командир вошёл шагом и молча, встал посреди гондолы, скрестив на груди руки.
— Пехота построена и к абордажу готова, капитан, — сообщил он.
— Не будет тебе никакого абордажа, паскуда ты лохматая, я здесь капитан!
— Вы видели, кого мы нагоняем, «вы-здесь-капитан»? — осведомился Винтерсблад. — Это «Дождливый гость», он никогда не упустит возможность напасть, а стрелять не особенно любит.
— Пусть нападает! Я ещё в состоянии уйти от его атаки и подбить его, не сближаясь! — рявкнул Фрипп.
Винтерсблад перевёл взгляд за окна: имперский дредноут их заметил и разворачивался для боя. Офицер кивнул, неспеша подошёл к пожарному щитку, снял с него топор… И со всей силы рубанул рулевую тягу.
— Теперь не в состоянии, — с едким спокойствием констатировал он. — Не хотите брать их на абордаж, тогда пусть они возьмут нас. Но абордаж будет, я дожму вас, капитан.
Фрипп обезумевшими глазами впился в подполковника, налился малиновостью от бороды до корней волос, хотел что-то заорать, набрал в лёгкие побольше воздуха и осел, хватаясь за сердце, на руки подоспевшему Медине.
— Что вы наделали, сэр! — поражённо прошептал второй пилот, укладывая задыхающегося полковника на пол. — Мы же не сможем теперь ни с места сдвинуться, ни даже развернуться!
— Оставьте, Медина! — хмыкнул Блад. — Техники починят тягу часа за три. Но сначала — абордажный бой! И вы, Кирк, я полагаю, теперь за старшего, — офицер опустил взгляд на полуобморочного Фриппа. — Штурман, дайте капитану водички! — бросил Винтерсблад, выходя из гондолы управления.
Блад стоял перед задраенным люком, отсчитывая секунды, оставшиеся до того, как бресийцы его вскроют. Позади офицера сгущалась боевая ярость пехоты: до этого момента они и сами не понимали, насколько соскучились по работе, живя по указке своего заплесневелого капитана. В руках Винтерсблада вместо карабина были сабля и кортик, что немало удивляло солдат. Это был его первый бой после очень долгого перерыва. Первый после многих лет — без Тени.