– Прости. – Глаза наставника наполнились горечью и стыдом. – Я не хотел, чтобы правда выела тебя изнутри так же, как и всех нас, стариков. Наше нутро ссохлось от страха. Я хотел, чтобы у тебя была вера, незамутненная, чистая, простая.

Я не знала, что ответить.

– Тьма все еще в нас, – наконец тихо сказала я.

– Но ты сильнее, чем кажешься. Путь Разрушения в основе своей глубоко связан с переделом, переходом, даже больше, чем Путь Превращений. Разрушающие – те, кто отбирает, но и те, кто призывает совершенно новое, – еще тише сказал Фед.

Разрушить до основания, выжечь, очистить, но и самому очиститься пламенем. Я знала эти слова. Так он рассказывал о моем Пути, когда я не хотела, боялась колдовать.

Но сколько можно терять? Может быть, пора что-то и обрести?

Для начала – правду.

– Так есть ли способ отыскать Печать?

Фед крепко задумался, и рука его сама собой потянулась туда, где раньше висели гусли.

– Цветок папоротника.

Я сникла.

– Цветок, который цветет в ночь летнего Солнцеворота? Но разве такое бывает? Это же сказка…

– Если хочешь что-то отыскать – даже Печать – лучше способа не придумать.

Наставник поднял руку и указал на мою обрядовую ленту длинным желтым ногтем. Я коснулась камня, подаренного в последний вечер в корчме. Теплый кругляш уже давно не досаждал, и тяжесть лунницы стала такой привычной и родной…

– Цветок – и быль, и небыль.

– Как Полуденный царь?

Этой ночью Альдан наконец-то выспался. В теле чувствовалась приятная легкость, но чутье подсказывало: ненадолго.

Умывшись, травник некоторое время смотрел на чащу, наблюдал, как бесшумно волнуются вдалеке ветви, и понимал, что где-то там зло собирает силы для новой атаки.

На костяшках кулака виднелись ссадины, свидетели его тайны. В неразберихе Альдану удалось подобраться к чародею, но колдовство, точно ветви терновника, уже оплело всех вокруг, и потому, даже когда червенцы увели Меная, от его шипов некуда было деться. Чародеи глубоко проникли в тайны леса, каким-то образом поняли, как распоряжаться проклятой силой… Или же это чаща навязывает им свою волю?

Эх. Если бы Альдан не впился глазами в Лесёну, все могло бы повернуться иначе! Травник познал цену своего промедления: ведь еще чуть-чуть, и Лесёна тоже бы угодила в расставленную Менаем западню. Сколько бы у нее достало воли, чтобы сопротивляться обольстительным песням колдуна? Несомненно, через нее и через тех духов и чуди, что подвластны Менаю, зло хотело добраться до города и людей в нем. Но лес так просто не отступит от своей добычи: зачем-то же понадобилась ему несмышленая девчонка-колдунья!