Даже если бы я нравилась кому-то, похожему на Альдана, он бы никогда не захотел разделить свою жизнь с такой, как я. С колдуньей. После казни Меная я осознала эту простую истину во всей ее полноте. У меня никогда не будет семьи. Никогда. Переезжать с места на место, скрываться, жить в горницах, подобных той, что соорудила для своей дочери Мафза. Да и как растить детей? Подобные мне не должны иметь их вообще. Кто посмеет обрекать любимых на такую жизнь?

Пожив с этой мыслью, я сделала над собой усилие и перестала бросать взгляд на неразобранную постель травника и задавать вопросы о нем. Возвращалась домой с тяжелой головой, быстро ела и, забравшись на печь, засыпала крепким сном без сновидений.

Но Ночь Папоротника подкрадывалась неумолимо. Обрядовые хлопоты оказались приятнее мрачных слухов, все реже на улицах вспоминалось торжище, Менай и дикое лесное зверье: вскоре всюду было только и разговоров, что о празднике. Девицы перечисляли имена завидных женихов (Дан был первой жертвой в списке), а горожане постарше, которых не сбивала с толку любовная лихорадка, приторговывали нарядами, мазями и запрещенными оберегами для привлечения женихов и невест. Чего только не было: и коготь ворона для прозорливости, и сушеная мышья лапка для плодовитости. Лишь Единый ведает, сколько подобных пустяковин цепляли к обрядовой ленте в надежде на супружеское счастье.

Я же помнила рассказы Феда. Не о счастье была Ночь Папоротника. За долгие годы обычай изменился, забылась тревожная правда. Червенцы могли сколько угодно говорить, что Солнцеворот и его обряды принес Единый, но чародеи знали, что издревле эта Ночь принадлежала старым богам. И то был недобрый сказ. Молодой Солович, явившийся на встречу с возлюбленной, одни лишь слезы нашел, да и те цветком папоротника обернулись. То был знак от любимой, памятка: «Приложи цветок к сердцу горячему, пламенному, иди через мрак колодезный. Иди, путник…»

С той поры цветут папоротники, дорогу освещают. Помогают тем, кто гонится за утраченным. Может, и богиня до сих пор ждет своего возлюбленного. Кто знает?

Быль и небыль – удел сказителей. А в сказках Феда говорилось, что цветок папоротника твари Нижнего мира стерегут, путникам глаза морочат, дороги путают.

Но мне это сулило только одно: придется искать цветок самой. С этим не хотел мириться Минт, но в конце концов сдался. Мы договорились, что он будет ждать у кромки леса и следить за мной через заговор-клинок.

Благодаря своей подработке, мне удалось скопить денег и разжиться новой рубахой со святоборийской обрядовой вышивкой. Кузнец, жену которого я вылечила от головной хвори, подарил мне височные кольца и пояс с медной, чуть позелененной временем узорчатой бляшкой. Казалось, что словно все мы, чужаки и линдозерцы, замешаны в одной кадушке с опарой и только и ждем того, когда же наконец нас выставят в теплое место. Поэтому, когда наступил назначенный день, тесто вспухло и события полезли через край.