– Он почти как ты… Раньше.

Фед с силой усадил меня на пол, и Минт, удостоверившись, что мы не деремся, подошел ближе.

– Но мне не представилось удачи найти корень наших бед, – сухо произнес Фед. – А этот шельмец видит на десять ходов вперед и в нем прорва колдовства!

– А как же Ворон? Разве ты не желаешь отомстить ему?

– Даже Полуденному царю нужна тень, – туманно отозвался он. – И давай руки, сил нет смотреть.

Наставник вычертил руну сращивания, и раны затянулись. Только рубцы червенского ока не исчезли. Мы оба мгновение смотрели на них.

– Ты и сейчас бежишь от боли, – сказала я и попыталась вырваться, но Фед удержал.

– Все изменилось, – с нажимом произнес он. – Прости, Лесёночка. Но сначала дослушай, а потом делай глупости.

– Это была привычка, которую ты позаимствовал у меня, – огрызнулась я.

Фед сел на пол, рядом с обломками стола. Выражение лица наставника означало «таков я есть, и ничего не поделать».

– Все мы немножко безумцы. – Он взял обломки и бережно срастил их между собой. – Но мы те, кто мы есть. И всегда были. Ты танцуешь во тьме, а я делаю все, чтобы песни становились правдой.

– Мы пали не из-за того, что колдовали, а потому что хотели большего. Откусили слишком много. – Я ткнула в Федово плечо, и наставник поморщился. – Боюсь, что Дарену на самом деле нужны наши силы, а не мы сами… и нужны для того, чтобы подчинить себе Рать. Что само колдовство окажется орудием в сражении за власть.

– Это твои слова? – спросил наставник. – Дарен не просто колдун. Он великий колдун, Полуденный царь. Разве не об этом ты всегда мечтала?

Раньше от него пахло не столько брагой, сколько несбывшимися надеждами. Но теперь все изменилось. Когда Фед говорил о колдовстве и Нзире, его голос становился бархатистым, насыщенно-глубоким. Единый ведает, если бы наставник сложил в этот миг песню, она чаровала бы и вела за собой, ибо в такие мгновения, как эти, сила его была велика. Созидающие черпают колдовство в своих же мечтах, и его возрожденная из пепла мечта достигла пика. Даже воздух за Федом загустел, словно Елар и колдуны прошлого стояли рядом с ним.

– Так что вы с травником задумали? – вдруг спросил он, беря меня за руку. – Вы с нами? Ты поможешь разрушить Печать?

Выражение его лица мне не нравилось, как не нравился и сам поставленный передо мной выбор. Я отвела глаза.

Минт кашлянул. Он виновато посмотрел на меня, а затем обратился к Феду:

– А что вещунья? Что делать с ней? Обратно я ее не поволоку…

– Вещунья?

Фед резко переменился в лице.