Гора вздохнула еще раз, и под корнями Древа открылся проход. В каменный зал хлынули десятки колдунов. Они прикрывали головы свитками и книгами, пригибались под тяжестью книг. Матушка-гора вывела наверх Совет, старших и учеников! Сберегла последним усилием…

Щитовое заклятье Феда накрыло колдунов, и вместе с двумя другими созидающими он укрепил его над всеми.

Но Обитель погибала. Камни кололись и множились, тысячи острейших граней пролетали мимо нас. Минт еще что-то кричал, но звуки путались в плаче горы. Волнами накрывало болью, ведь и я была частью Обители, и эта часть погружалась во тьму, рассыпалась.

На твердых ногах я споткнулась и покатилась было в расщелину, но Минт поймал меня за руку. Мимо пролетели сорвавшиеся глыбы и с оглушительным грохотом приземлились рядом.

– Держу! – заорал Минт.

Предана, предана, предана…

Голос погибающей горы рвал так, словно в грудь втыкали колья раскаленного железа.

Я упала на живот, подтянулась к краю, но пропасть дышала и рычала мне в лицо злобной, бездушной тьмой. Нет. Не могло такого быть! Минт рывком втащил меня наверх, но упавший каменный зубец отбросил его назад. Друг закачался и едва не слетел в пропасть.

– Минт!

Но вот гора еще раз надсадно дернулась, вздохнула, а потом затихла. Нити померкли. Над нами осталась пробоина, и в ней виднелось сумрачное небо. Щиты колдунов меркли вслед за нитями, не выдержав камнепада.

«Они погибнут, если ты не вмешаешься», – вдруг раздался Шепот у самого уха.

– Нет!

«Сбрось сомнения, точно шкуру. Покажи себя. Покажи, на что способна. Защити колдунов и Минта».

Всего капля крови, и пробудятся старые чары, и оживет древнее колдовство. Сила рода и сила тех, кто жил в Срединном мире, наполнит меня до краев, а потом разрушит летящие камни. Путь Разрушения, тонкий и неведомый, поведет меня к собственным границам бытия.

Я зажмурилась.

– Выбор. Должен быть выбор!

Оставался обряд из таблиц. Оставалась моя собственная кровь.