– Ну что, шкет, готов?
Стеф стиснул кулаки и челюсти. Его трясло, как от лихорадки. Почему он? Почему всегда именно он оказывается крайним, тем, кто должен за все отвечать?!
Сохранит ли он разум? И кем будет с этими ошметками воспоминаний? Уродливым монстром, сшитым из оставшихся лоскутов памяти?
Восемьдесят процентов…
Стефан рассеянно посмотрел на Меркурия.
– Если что… расскажи потом остальным, в чем тут было дело.
– Сам расскажешь, – заявил Поллукс и быстро схватил Стефа за плечо.
Стефан не успел среагировать, как лезвие вонзилось ему в грудь. Воздух выбило из легких, тело сотрясла острая боль. А затем все заволокло туманом.
Очнулся он уже на земле, в ушах гудело. Реальность медленно возвращала себе привычные очертания. Холодная сырая почва налипла на лицо. Стефан ничего не понимал: ни где находится, ни кто он такой. Страшное, пугающее мгновение. Что случилось? Почему он лежит посреди леса?
И тут сквозь рябь и мглу он увидел эквилибрума. Его звали Поллукс Опаленный.
«
В руках заоблачник держал сияющий белизной кинжал. Кинжал этот быстро уменьшался, и Поллукс поспешил убрать его в карман.
– Десять лет, – сообщил заоблачник. Стефан плохо различал его голос, все перекрывал звон. – Только за то, что мне нравятся самоотверженные души. Надеюсь, ты запомнишь мою доброту и будешь ценить ее до скончания своей короткой жалкой жизни. Жди тридцать свегид, и Меркурий пришлет нужные координаты. А пока постарайся прийти в себя.
Стефан попробовал встать, но конечности казались ватными и ни на что не способными. Память возвращалась неохотно.
– И да, попытайся особо не злиться, – предостерег его Поллукс. – Понимаю, тебе это сложно, но ты же не хочешь раскола в душе из-за сильных эмоций?
– Ублюдок… – хрипло выдавил Стефан.
– Удачи.
Эквилибрумы исчезли. Стеф со стоном перекатился на спину, ощупывая ноющую грудь. Ни раны, ни разрывов в одежде. Десять лет. Не восемьдесят. Еще пятнадцать минут назад и пять казались ему огромной жертвой, а тут – всего лишь десять.
Он постарался пробежаться по памяти, выискивая пробелы. Но как можно вспомнить то, о чем не помнишь? Казалось, все самые зловредные для психики моменты остались на месте. Возможно, эти десять лет выбирались случайным набором, и туда могло попасть все – от обычного отдыха на диване до судьбоносных дней.