Это, конечно, многое объясняло.

– Не стану задерживать, – сказал Тристан. – Я просто… типа играл тут немного.

В голове уже пошли вычисления, хотя толку от них не было. Тристан и незнакомец, похоже, пересеклись на одном плане чего-то, скорее всего, времени. Иного правдоподобного объяснения Тристан не видел, но как он сам здесь очутился? Либо все произошло незаметно (а значит, он такое мог проделывать и прежде), либо он как-то активировал механизм, но забыл отметить. Пора записывать, что ел и какие носки натянул. Каждый шаг, когда отступал от рутины, на случай если вдруг получится вытащить себя в другой уголок реальности.

– Что ж, ладно, играй да не заигрывайся. – Парень криво усмехнулся. – Меня, кстати, Эзра зовут.

– Тристан.

– Тристан, – эхом повторил Эзра, пожимая протянутую руку и чуть хмуря брови. – Не тот ли…

Тристан ждал продолжения, но Эзра, не договори в, прочистил горло.

– Забей. Всего наилучшего, Тристан, – сказал он и пошел прочь, постепенно скрываясь в густом тумане.

Эзра исчез, а до Тристана дошло: он кое-что сделал. Но что именно, не имел ни малейшего понятия. Развернувшись на месте, он зашагал в сторону дома, взлетел по крыльцу и остановился только в коридоре с комнатами.

Можно все рассказать Либби. Она перевозбудится, а значит, он сможет сказать нечто насмешливое вроде: «Успокойся ты, это пустяк», даже если настроен будет иначе. С этими мыслями Тристан посмотрел на ее дверь и замер. К несчастью, Либби в попытке разгадать загадку захочет задать вопрос-другой. Она была зодчим деталей, который не вылезал с передовых созидания. Ей захочется посмотреть, как вещи двигаются, какие части задействованы, а Тристан, разумеется, не сможет ничего ответить. Тогда она посмотрит на него большими глазами и спросит: «Что-нибудь еще?» Он скажет, мол, ничего он больше не знает и зря он вообще об этом заговорил… Тристан глянул на часы на руке.

Пять.

Утра.

Тристан со вздохом отошел от двери Либби и постучался в ту, которая была рядом с его.

Каллум открыл без рубашки, взъерошенный. У него за спиной Тристан разглядел еще не остывшие смятые простыни, на которых он, такой чинный, спал какие-то мгновения назад.

Странно, что Тристан не знал, как Каллум выглядит для остальных. Порой он жалел, что не может забраться к другим в голову, словно та же Париса, и увидеть это. В нем сейчас говорило любопытство. Каллум явно сотворил нечто со своими волосами и носом. Применил некие чары, но вот целостного результата Тристан оценить не мог. Каллума он видел обычным: не совсем белокурые волосы и высоковатый лоб; челюсть, такая мощная, что казалось, будто он не разжимает стиснутых зубов. При умении внешность можно исправить. Глаза у Каллума были близко посаженные и не такие синие, какими они казались остальным. Каллум, наверное, даже позволил себе постоянные магические изменения; технологии смертных и то помогали скорректировать зрение, а уж с медитскими чарами, доступными сыну главы агентства иллюзионистов, он явно уже позабыл свое подлинное лицо.