Однако решимость библиотеки трещала по швам. Либби казалось, еще немного, и она своим весом продавит архивы. Они поддадутся, дождавшись чего-то… или кого-то. Либби Роудс в следующей ее ипостаси.

Если вспомнить закон сохранения энергии, в мире не существует десятка людей, потому что живет она. Может, и сестра умерла из-за Либби. Или из-за Нико? Или запас энергии в мире ограничен и чем больше ее брала Либби, тем меньше оставалось другим?

И что же теперь, пусть все даром пропадает?

Либби сама не заметила, как начала искать себе оправдания. Одна ее половина ломилась от ответов, вторая – от вопросов, а целиком она терзалась огромной виной. Убивать нельзя, это аморально, смерть – противоестественна, пусть даже это единственный исход жизни. Доводы роем гудели в мозгу, как мухи над медом.

Что изменится, когда не станет Каллума? Либби посетила странная мысль: ведь чары, наложенные на особняк, несут в себе отпечаток прежних кандидатов, то есть это в каком-то смысле призраки. На одну шестую магия дома принадлежала тем, кого приговорили к смерти ради ее же сохранения.

Почувствует ли она воздействие Каллума?

Прочие обитатели дома приписывали заслуги в наложении чар Либби с Нико, но Либби-то знала страшную правду: самую важную часть защиты создал Каллум. Либби и Нико, может, и соорудили сферический щит, зато Каллум вложил в него ваккумную прослойку, в которой стирались всякие чувства.

А что испытывает человек, который ничего не чувствует? Пустота всегда казалась Либби не такой эффективной, как наличие чего-то. Она предложила оставить в вакууме ловушку, поместить в него нечто кошмарное, раз уж Каллум так хотел установить экзистенциальный капкан. Каллум отказался, ведь пустота – это потеря всякой мотивации, желаний. Функциональный паралич, когда ни жить, ни умирать не хочется, есть лишь одно стремление – не существовать. Сражаться так просто не выйдет.

Ощутив укол тревоги, Либби села. Лежать больше не хотелось. Она бы не назвала Тристана слабым, но Атлас наверняка не просто так намекал, что люди вроде Каллума на жизнь права не имеют. Сила Каллума казалась неясной, неопределенной, однако эффективность имела бесспорную. Каллум взял кусочек разума Парисы и причинил ей боль, заставив в итоге убить себя.

Внезапно Либби поняла, на какой риск они пошли, оставив Тристана наедине с Каллумом. Этим двоим предстоял бой насмерть. Если Тристан проиграет, то Каллум все поймет, и тогда последствий не оберешься. Однако отменять все было уже поздно. Каллума списали со счетов, вычеркнули из списка тех, кто получит главный приз, но безнаказанным он этого не оставит. Внизу сейчас словно сражались два гладиатора, из которых выживет только один.