Он снова распахнул глаза.

– Или это кто-то из корпорации «Уэссекс», – мрачно проговорила Рэйна. – Надо сообщить Атласу. Или Далтону.

– Да кто бы это ни сделал, разве он еще здесь? В доме?

– Нет. – Париса посмотрела на Каллум а, и тот покачал головой. – Нет, его уже здесь нет.

Откуда вообще столько крови? Тристан вспомнил другой случай, когда остановилось сердце Либби: он держал ладонь у ее груди, а время замерло.

Что реальнее, то или это?

Либби умерла. Очевидно и явно, достоверно и окончательно. Тристану встречалась смерть и прежде, и никогда она ему не нравилась, но сейчас она была всюду, проникла кругом. В его мысли, в книжные страницы. Этот особняк, его разум – они зиждились на костях. Общество собрало остов архивов из множества трупов.

Смерть. Невозможная без публики. Она взывала к Тристану: посмотри, засвидетельствуй, убедись, но он, упрямый по своей природе, остановился. В последнее время он напрактиковался отключать свои чувства. Отстраняться, отделяться, выкручивая реле, которые отрывали его тело от самóй постоянной природы. На сей раз он ощущал обыкновенное отчуждение: ему не хотелось смотреть. Метафорически он рухнул на колени, сдаваясь.

Нежелание бутоном распустилось у кончиков его пальцев. Тристан принял подношение разума и пространства и тенью втиснулся между ними, как мысль, пересек их.

В первое мгновение не было ничего, а в следующее не стало и Тристана.

Дальше все произошло моментально. Далось легче чего бы то ни было, даже проще, чем лечь и заснуть. Тристан уступил свое положение в комнате – отдавшись самому пространству: хорошо, поглоти меня, впитай, – и реальность начала меняться. Перестраиваться вокруг препятствия, которым он перестал быть.

Тристан ощутил знакомый пульс, старого друга – время. Он утратил прежние ориентиры. Мертвое тело Либби Роудс, еще не растерявшее волн энергии – нет, оно и было этими волнами, а может, энергией, – стало… не предметом. Не чем-то постоянным и не реальным в принципе.

Вместо этого оно теперь было системой прыжков, скачков, падений. Синхронизированным танцем белых пятен, возникающих, стóит лишь надавить на глаза пальцами. Спектрами взвешенных частиц, фантомами движения.

Утечками.

Фоном.

Волнами.

– Мне нужны ответы. – Эти слова сорвались с губ Нико, как взрыв, полные юношеского негодования. Голос его надломился. – Мне нужно объяснение.

– А это не в счет?

Все укоризненно посмотрели на Рэйну, и та вздохнула.

– Слушай, мы все думаем одно и то же, – сказала она. – Роудс мертва. И это значит…