– Нет, – вырвалось у Тристана.

Даже не открывая глаз, он понял, что все смотрят на него.

Как-то он невовремя высказался. Впрочем, он не ошибался: что бы ни лежало на полу, обряженное в кардиган Либби Роудс, было сгустком энергии. Не творением магии, а магией как таковой. Магией в виде связанных частиц, которые циркулировали волнами, меняя направление всякий раз, стоило отвернуться.

И чем больше Тристан принимал эту невозможность, тем плотнее и убедительней она становилась.

– Смысл элиминации в жертвоприношении, – сказал он. – В смерти.

Воцарилась тишина.

– А это что, не совсем смерть, по-твоему? – Голос Нико дрожал от возмущения. Пол в комнате заходил ходуном, но Тристан все смотрел неотрывно на тело.

Оно, чувствуя его взгляд, снова вернуло себе форму.

Однако Тристан уже раскусил его. Понял правила игры и распознал уловки. На коже бедра, там, где его не скрывала одежда, красовалась крохотная родинка в форме сердца, и если бы Тристан не был собой, то решил бы, что там ей и место. Но раз уж он однажды проснулся и увидел ее – в этой самой кровати, – то ему, как никому другому, полагалось разглядеть подвох.

Подъем стопы у этого тела был выше, и́кры – короче. Одежда, конечно, пребывала в идеальном порядке, как и прическа – волосок к волоску, – но вот куда подевался пластырь, которым Либби заклеила порез от бумаги? Утром она поранилась в читальном зале и потом обсасывала палец. Или пятно от кофе на рубашке, на которое она уже махнула рукой и перестала убирать при помощи чар? Или растрепанный участок на подоле юбки? Или бледнеющий рубец, оставшийся после очередного срыва на почве стресса? Плечи у нее были не такие покатые, губы – и тоньше, и милее. Либби Роудс, которую знал Тристан, состояла из несовершенств, из отметок о моментах забывчивости. Того, что она так скрупулезно пыталась скрыть и что Тристан все равно видел.

А это было нечто, очень на нее похожее. Но не их Либби Роудс, а чья-то еще.

Не его.

– Как ты смеешь, – зарычал, не поднимаясь с пола, Варона. Он сочился неприязнью, от которой искрило в воздухе. – Как ты смеешь…

– Чисто из любопытства спрошу, – произнес Тристан. – Что вы все видите?

Все так и замерли.

Еще несколько секунд никто не мог произнести ни слова.

– Это Роудс, – ответил наконец Каллум, и остальные с отвращением вздрогнули, услышав, как он произносит ее имя. – Ее тело на полу.

– Нет, – покачал головой Тристан. – Нет, это не она.

Он ощутил холодок в голове – след Парисы, – и вздрогнул.

– Он видит нечто иное, – сказала Париса, сперва в недоумении, а потом пораженно. – Ее тело… оно здесь, но… не здесь.