Душа королевы Мейлир тревожна и разгневанна. И красива, как и остальные души. Мне казалось, ее душа прогнила от ненависти, как мягкие заплесневелые внутренности стволов деревьев Мертвого леса.

«Она настоящая зараза», – шепчет голос откуда-то издалека, и слова звучат не громче шепота ветра. Жар злобной магии разжигает мой гнев. Стоит подумать о том, что она сделала со всеми рожденными шаманами, что она натворила в поместье Ронина, а потом в Тамсимно. Ее необходимо остановить. У меня было уже немало шансов покарать ее, и каждый раз я, как последняя трусиха, отступала.

Королева Мейлир тихо взвизгивает, когда мое магическое ремесло крепче сжимается вокруг ее души. И внезапно я вспоминаю, как Саенго взяла меня за запястье и тихо прошептала: «Не надо».

Охнув, я прихожу в себя и отпускаю душу королевы Мейлир. Я прижимаю ладонь к груди. Мое сердце стучит под ребрами как бешеное.

Королева опускается на шею своего драгуля, тяжело дыша, а потом падает на землю. Ее драгуль фыркает, стуча лапой по земле, прежде чем оставить ее и уйти. Королева Мейлир садится в траву среди диких цветов и сорняков.

Я делаю несколько широких шагов подальше от королевы Мейлир, приближаясь к огромному пустырю, где раньше возвышались деревья. Теперь остались лишь их души. Воткнув меч в землю, я закрываю глаза, а затем вытаскиваю талисман из кармана.

Я думала, что мне придется зайти дальше в Мертвый лес, чтобы дотянуться до магии Бездушного, однако она уже вокруг меня, излучаемая деревьями. Его магия кричит внутри меня, и каждая душа, которую я сжимаю, кричит внутри меня.

– Нет, – говорю я, направляя всю, до последней капли энергию, наполняющую меня, в талисман. Когда я пыталась сделать подобное прошлый раз, моя магия не смогла пробиться сквозь костяной талисман и добраться до души внутри. Теперь магия просачивается сквозь костяные стенки, подбираясь к душе, заключенной внутри.

Мне кажется, будто я держу солнце в своих руках – палящее, всепоглощающее и прожигающее меня насквозь. Громкий разгневанный вой разносится по Мертвому лесу, каждая душа в нем злится и визжит.

Оставшиеся солдаты разбегаются, когда деревья внезапно и резко начинают извиваться. Корни выскакивают из-под земли. Ветки разъяренно дергаются, ударяясь друг о друга в панике. Ветки тянутся ко мне, однако рассыпаются в прах, когда оказываются слишком близко.

Однако на этот раз Бездушному меня не остановить. Он слишком далеко. Души отражают его ярость, и гневные лица выступают из-под коры стволов, у них сломанные челюсти и пустота вместо рта. Сломанные пальцы силятся вырваться из темниц.