Патриция смотрела, как та шла к лестнице и поднималась по ступенькам, слушала, как стучали каблуки по металлическим перекрытиям парковки, но вот и этот звук затих вдали, наступила тишина. Патриция вздрогнула, когда щелкнул центральный замок автомобиля. Она потянула за ручку, бессознательно скользнула на переднее сиденье, закрыла дверь и пристегнула ремень безопасности. Мотор ожил, заурчал, работая на холостом ходу, а Джеймс Харрис потянулся к ее шее. Она вздрогнула, когда он положил руку на подголовник ее сиденья и, глядя через плечо, задним ходом вывел машину с парковочного места. В тишине они съехали по пандусу, заплатили дежурному и выкатили на темные улицы Чарлстона.

– Я рад, что мы можем провести какое-то время вместе, – сказал он. Патриция пыталась что-то произнести, но комок стоял у нее в горле. – Что врачи говорят по поводу здоровья Слик?

– Какой-то аутоиммунный дисбаланс, – выдавила из себя Патриция.

– Лиланд думает, что у нее СПИД. Он боится, что люди узнают об этом. – Громко застучал поворотник, когда их автомобиль начал поворачивать налево на Калхун-стрит, обогнув парк, где все еще стояли колонны старого чарлстонского музея. Они напомнили Патриции надгробия. – Ты и я, мы наговорили друг другу много всякого, делая разные нелепые предположения. Мне кажется, пришла пора начать нам играть в одной команде. – Чтобы сдержаться, Патриция с такой силой сжала кулаки, что ногти больно врезались в ладони. Это ее успокоило. Она села к нему в машину. Она вовсе не обязана ему отвечать. – Я никогда никому не причинял зла. Ты ведь это знаешь, правда?

Сколько ему известно? Достаточно ли хорошо они убрались в его доме? Знает ли он, что она была на чердаке, или только подозревает? Неужели она что-то пропустила, что-то забыла, выдала себя?

– Знаю, – ответила она.

– У Слик есть какие-нибудь предположения, где она могла этим заразиться?

Ей пришлось с силой прикусить щеку, чувствуя, как зубы вонзаются в мягкие податливые ткани, чтобы заставить себя не потерять бдительность.

– Нет, – пробормотала она.

– А как насчет тебя? Что ты думаешь?

Если он напал на Слик, что он мог сделать сейчас, когда они остались наедине? Ситуация, в которую Патриция сама себя загнала, усугублялась. Нужно было как-то убедить Харриса в том, что она ничего не знает и не представляет опасности.

– Я не знаю, что и думать, – выдавила она.

– По крайней мере, ты признаешь это. Я оказался в довольно щекотливой ситуации.

– В какой? – автоматически спросила она.

Они уже ехали по мосту через Купер-ривер, который плавной дугой поднимался над городом, оставляя внизу землю и темную гавань. Движение было слабым, всего несколько машин, кроме их.