Быть может, Моркка Виелмо не обрадуется такой благодарности. Пошипит, поругается, что Совьон самовольно решила одарить ее ученицей, к тому же такой взрослой. Но вот уже много лет младшая из вёльх не могла отыскать девочку, которая смогла бы стать ее преемницей, – а Совьон не сомневалась, что Моркка Виелмо обыскала все Княжьи горы.

Но в Пустоши она искала едва ли.

Если это судьба, то кто Совьон такая, чтобы ей перечить? Некогда она обуздала собственные чары, но зря взяла на себя слишком много – если в Жангал есть семена колдовства, они должны взойти. Степная шаманка чуяла, что Жангал может стать ворожеей, и – Совьон впервые подумала об этом всерьез – полонянка не утонула в озере. Была ли в том заслуга Совьон, вытянувшей ее тело, или же та просто не смогла утонуть?

Когда дело касалось колдовства, никто не мог дать однозначный ответ.

Пусть будет так. Жангал доберется до хижины Моркки Виелмо, и если вёльха признает в ней преемницу, – а Совьон верила, что так и случится, – то больше Жангал не придется бояться рабства. Она станет срастаться с тем, что Совьон так легко отвергла и с чем так тяжело примирялась за этот год. Несомненно, под крылом Моркки Виелмо Жангал вырастет в вёльху куда более сильную, чем недоучившаяся Совьон. Она получит двойное имя и выучит язык, который поныне помнили лишь северные горы и на котором вершилось колдовство. Она станет собирать травы, заклинать лес и топи, выменивать жизнь на смерть, а смерть – на жизнь, и если такая доля придется ей по душе – хорошо. Не совсем понятно Совьон, но все же хорошо – мало кому по нраву такая страшная тягучая власть, но где убыло, там и прибыло: Совьон лишила клан Кейриик Хайре одной ученицы, и она подарит ему новую.

А главное – она подарит самой Жангал выбор и свободу. Некогда у Совьон не оказалось ни того ни другого, и свою судьбу ей пришлось выгрызать зубами – открещиваться от колдовства, бросаться в битвы. Пусть хоть кому-то на этом свете будет легче.

Она взмахнула рукой, и ворон сорвался в небо.

– Что ты делаешь? – полюбопытствовал Латы.

Он стоял за ее спиной, против солнца: взмыленный, с разлохмаченными волосами. Утро у ущелья было синее, туманное, и Латы освещали холодные лучи.

Синее утро. Еще бы оно было другого цвета.

– Заканчиваю дела, – ответила Совьон, поднимаясь. – Приготавливаюсь на случай, если умру.

Он удивился.

– Вот как? До чего же это мрачно звучит. Ты ведь прошла много битв – неужели ты всегда так рассуждаешь?

– Всегда. – Совьон пожала плечами. – Быть может, я пережила эти битвы именно потому, что всегда была готова к гибели.