Лутый нырнул в староярские улицы. Он ловил слухи и сплетни, домыслы и правду, как рыбак – рыбу, упивался ими, лавировал и шел по следу. Он завтракал с рабочими, поднимающими порт из пепла, беседовал с прихожанами в Божьем тереме, зажигая огоньки у алтарей, принадлежащих богам, которых он даже не знал. Лутый подружился с половиной торговцев на базарном ряду, не потратив ни монеты: сокровища он доверил Кригге.

До того дня он даже не осознавал, насколько соскучился по людям. Как ему не хватало их разнообразия в Матерь-горе: молодые, старые, вежливые, грубые, смешные, готовые поделиться с ним новостями и улыбнуться в ответ на его шутку или похвалу. Он с жадностью вступал с ними в беседу. Славная нынче погода, не так ли? Да, пречудесная. Слыхал ли он, что здесь творилось, когда подошли войска Ярхо-предателя? Нет, не слыхал, но с удовольствием послушает. Отчего у него перевязанные глаз и шея? Сармат ожег, зараза такая.

Из всех прибауток и сплетен он выцепил одно, самое главное, показавшееся ему достойной наградой за все его злоключения. На помощь Старояру, помимо прочих, пришли люди князя Марилича из Черногорода, и если Лутый хочет узнать побольше, то лучше ему спрашивать на теремном дворе. А если люди князя Марилича здесь, не окажется ли среди человека, которого Лутый хотел бы увидеть больше всего на свете?

Лутый был уверен: окажется.

Когда он подошел к княжьему терему, уже смеркалось. Его хотели отогнать от ворот, как шелудивого пса, но он улыбнулся стражникам самой лучезарной и мальчишеской из улыбок.

– Добрые господа! Как ваше здоровье? Легка ли нынче служба?

Стражники переглянулись. Один из них усмехнулся в усы.

– Добре. Чего надобно?

– Я ищу человека, слугу князя Марилича, – говорил Лутый бойко. – Его кличут Оркки Лисом. Если он здесь, вы счастливцы: он тоже меня ищет и наверняка отплатит вам за хорошую весть.

Тот же стражник ответил:

– Есть такой человек. – И у Лутого сжалось сердце.

Второй добавил:

– Но этот лис зубаст. Он сидит в дружинной избе и следит, как бы наш князь не обделил Мариличевых людей ни едой, ни оружием. Абы кого он к себе не пустит. Кем ты ему будешь?

– Сыном, – выдохнул Лутый.

От волнения у него затряслись пальцы.

– Подскажите-ка мне, добрые господа, как найти дружинную избу.

* * *

Над вересковым полем застыло солнце. Оно стояло высоко, палило нещадно, и казалось, что скорее мир расплавится, чем солнце покатится к западу – день был до невыносимого жаркий.