Хортим утер лоб.

– Чего глядишь, недоносок? Власть почуял? В Гарине остались мои сыновья – старший уже входит в силу, и если хоть волос упадет с моей головы, они знатно с тобой поквитаются! Будь ты умнее, ты бы это понял.

– Будь ты умнее, Путята Радович, – ответил Хортим сухо, – ты бы говорил со мной любезнее.

Путята сплюнул наземь.

Люди Хортима изловили его с дружинниками, когда разгорелся август: большую часть перебили, меньшую – взяли в плен. Гаринский князь, после того как оставил лагерь Хьялмы, не поспешил встречаться с Сарматом с глазу на глаз. Он решил, что поможет дракону иначе – и тем вымолит прощение. Вот уже целую луну воины Путяты разоряли староярские земли, нападали, резали и грабили – когда Старояр готовился к осаде, князь Люташ был не в состоянии защитить далекие деревни.

– Но даже любезности бы тебе не помогли. – Хортим шагнул к Путяте. – Ты изменник, трус и разбойник. Если мне придется встретиться с твоими сыновьями, я им это передам.

Гаринский князь зашипел и дернулся так, что затрещали веревки, но люди Хортима держали крепко – он даже не приподнялся с колен.

– Ты…

– Подумай хорошенько, прежде чем сказать, – посоветовал Хортим, – иначе я вырежу тебе язык. Это не помешает тебе меня слушать.

Путята расхохотался.

– Что за представление, Горбович? Зачем ты выволок меня сюда? – Он кивнул в сторону его дружин. – Я знаю, что ты обречен. Хочешь показать им, что делаешь с теми, кто тоже это знает?

И захохотал еще громче.

– Поглядите, кому вы служите! Князю разоренных земель, который приговорил вас к смерти.

В том, чтобы бить связанного, было мало чести, но Хортим не удержался. Хрустнул нос, и кровь оросила спутанную бороду Путяты.

– Этому тебя научили твои соседи-тукеры? – ухмыльнулся тот. – Это у них принято подло избивать безоружных?

Тукеры испокон веку враждовали с Гурат-градом, но Хортим признавал, что большинство из них – смелые и гордые люди. Глупо было приплетать их сюда.

– Будь у меня меч, ты бы никогда так не сделал, – продолжал Путята желчно. – Кишка тонка.

– Ты разбойник, – напомнил Хортим. – С разбойниками разговор короткий.

Его взяла досада. Раньше бы он никогда так не сделал – ему с малолетства хватало выдержки не рубить с плеча, но в последнее время в Хортиме точно что-то надломилось. Или, может, это расползлась трещина, появившаяся уже очень давно.

В лиловых зарослях вереска стояло крепкое раскидистое деревце – его листья подвяли от жары. Люди Хортима перебросили веревку через сук.