Должно быть, автомобильчик заело. Когда ж его мотор заработал снова, газ рассеивался, и всасыванье зеленого воздуха прекратилось. Кошмарная тишина, к счастью, прервалась вентиляторами «Экзатор» – они ожили и зажужжали.
Колеса его, казалось, отлиты из свинца.
В центре камеры возник бездвижный конус – груда тел. Большинство женщин и детей было распределено внизу, наподобье ингредиентов в основе огромного кровавого пирога. Карлики занимали положенье на полпути вверх. В человеческую массу вплелись случайные ласка-другая, забредшие в камеру скорее по ошибке или из дурновкусия, нежели по этническим причинам.
Все тела были исцарапаны и в синяках от борьбы, стравившей их друг с дружкою. Из их носов и ртов сочилась кровь; лица, вздутые и посиневшие, были обезображены до полной неузнаваемости.
На вершине кучи, едва не касаясь потолка, возлежал огромный барсук – габаритами с небольшого гиппопотама, он растянулся там, как царь. Херби с изумленьем глазел на этого зверя. Должно быть, сражался он ужасно. Со шкуры его пламенем скатывались кровавые глобулы. Пустые глазницы, вырванные из живой плоти, глядели гротесково.
– О Боже! – вскричал Херби, и фары его потускнели. – Даже ради целого мира я б не позволил такому случиться.
Из чтений своих по философии он знал, что за миф об арийской расе ответственность несет французский аристократ граф Жозеф де Гобино (1816–1882). Вероятно, и гены французов ответственны за сегодняшнее кровавое злоключенье.
Гёте был неправ, говоря, что сокрытые порывы человека ведут его в общем верном направленьи.
Нипочем не доверяйте искусству отчужденности.
Ход мыслей его прервали двери «
– Просыпушки-потягушки все тут! У меня с собою шестерик… кто хочет дунуть?
Чередою петлявых движений ног в душевую камеру вступил Терьерщик Датый. Он возглавлял бригаду капо. Зондеркоммандос с лопатами и ведрами замыкали ряды его отряда.
Зондеркоммандос– Дамсики. Датый пришел. – Голос его боролся по всему обширному помещенью. – Дуем в горн, лупим в гонг!
Херби следил за головою Терьерщика, когда та странствовала вниз меж плеч. С каждой стороны его брыжастого лица антеннами подергивались бакенбарды – двух футов длиною и толстые, как закручивавшиеся петлями хвосты. Обряжен он был в красный цилиндр и жилетку Джона Булла. Грудь его раздувалась.
– Еть мя, да. Взвод Курантов Датого. Лучший в ебаных землях… дальше некуда.
– Почему? – закашлялся Херби. Фары его выхватили массу тел. В уголках камеры по-прежнему зависали изолированные карманы газа, для всего прочего мира похожие на заблудившихся детишек.