– Потому что во всем мире пуль не хватит. – Терьерщик холодно посмотрел на автомобильчик.

– Датый, – спросил озадаченный Херби, – а вы случайно не шотландский терьер?

Носком сапога Терьерщик приподнял безжизненную голову. К трупу подбежал капо и охватил его шею металлическими клещами. Когда клещи надежно закрепились, труп головою вперед потащили на солнечный свет.

Далекий гром взметнул к небесам черное пламя.

– Я делаю так. – Терьерщик подскочил к борту Херби и указательным и большим своими пальцами вцепился в нос капо и крепко сжал его. Тот задохнулся на месте и рухнул мертвый. Не шевелясь, он лежал у ног Датого. – Я говорю так. – Его мощные пальцы сомкнулись, и опрокинулся другой капо. – Я пробую так. – Еще один капо умер, не успел он его коснуться. – Я делаю вот как…

– Остановитесь, пожалуйста! – вскричал Херби. – Я уже все понял.

– Прогрессивные методы сельского хозяйства. Ходу, парни, давайте вычистим эти валентинки. – Датый раздавил коленом младенца и поддел его ногою в рот ожидавшего капо.

– Я вот тебе вам скажу – у Роберта Джонсона сделка вышла удачней. – Херби высокомерно выехал на двор позади и включил шланг – пусть вода смоет все с его кузова. – Хочешь, чтобы работу сделали… – безропотно вздохнул он.

Как заново родился на свет. Аж сияет. Боже благослови мистера Порше, чей «жук»-прототип был создан еще в середине 30-х. У Херби потеплело внутри. Производство «KdFWagen» («Kraft-Durch-Freude-Wagen», сиречь «Машины-Силы-Через-Радость») многим было обязано Хитлеру и его поддержке автомобиля для народа. Сам Der Führer возложил руки на крышу Херби, когда тот съезжал с пандуса, – первый «фольксваген», произведенный в Свободной Германии.

Херби гордился своею родословной.

Вскоре он уже был сверкающе красен, как в тот самый день, когда выкатился с конвейерной линии.

– Так, на чем мы остановились? – Он доехал до ближайшей уличной таблички. – Хмм, переулок Кьеркегора… местечко вроде б ничего.

Перед ним расстилался стеклянный отель, на фасаде – неоновая вывеска: «ЭМПОРИЙ УМЕНЫПЕНЬЯ». Здание окружалось аккуратно подстриженной зеленою лужайкой, в центре – одинокая яблоня. В голубом небе плыла гладкая серебряная ракета. Херби узнал флаг, весело трепетавший на ветру: то были цвета «Флибустьерских Хрононавтов Хоррора». Высовывая свои поворотники-семафоры, он почтительно отдал честь летательному аппарату.