– Да уж, грохнуться куда-нибудь во льды не хотелось бы, – рассмеялся довольный услышанным Тим.

– Кстати, о температурах, – поднял указательный палец наш добрый волшебник. – Вакууму, в отличие от газов, температурные режимы, как вы понимаете, совершенно не страшны. Он не будет «сжиматься» и терять свои обычные свойства.

– А гелий? – уточнил Тим.

– Может чуток «съёжиться», но летучих свойств не потеряет, не переживай.

Сказать, что услышанное, а главное понятое в этом разговоре нас порадовало – не сказать ничего. Я впервые за долгое время спал спокойно и мог даже помечтать о том, как мы будем лететь над доброй половиной мира, а потом над ледяными просторами Антарктики.

Возможно, вы уже догадались, что про относительно малый вес конструкции Кукро говорил, исходя из того, что придумал занятие для нашего железного «ожерелья», которое незадолго до этого сам нарёк «вечным двигателем». Его использование в качестве основного источника энергии экономило не только на весе необходимого в противном случае топлива, но и на тяжеленном моторе, которому предстояло работать сразу на насос (а Кукро решил от греха подальше ставить их два), на пропеллеры и на систему жизнеобеспечения, то есть на режим обогрева-охлаждения гондолы, на циркуляцию воздуха, ну и на такие мелочи, как свет в лампочках и электричество в розетках. В технические детали его решений вдаваться не стану, а скажу лишь, что в конечном счёте наша железяка выдавала всё вышеперечисленное за счёт непосредственно подсоединённого к ней бака с водой всего на три литра. Если воду слить, двигатель выключался. Если же налить и герметично закрыть, то эти три литра никуда не испарялись и не теряли свойств обычной воды, то есть на них, без долива, можно было совершить хоть кругосветное путешествие, причём не один раз. Примечательно, что если бы случилось страшное и внутри гондолы внезапно наступил мороз, то три литра замёрзшей воды действовали бы на нашу странную батарею точно так же, как вода обычная.

По сравнению с Южной Африкой преимущества постройки дирижабля в условиях Фрисландии всё-таки перевешивали. И главным из них, если не считать близости семьи, было полное отсутствие внимания со стороны окружающих. Мы получили разрешение от совета патернусов возвести неподалёку от деревни, а, по сути, между деревней и Окибаром, на просторной поляне посреди леса огромный по местным меркам защитный ангар, который обещали сами же и убрать после завершения работ, и не откладывая, взялись за дело. О том, что мы там конструируем, знал только кое-кто из старейшин, а всем остальным и своих забот хватало. Тем более что мы никому не мешали. Представляю, сколько бы разрешительных документов нам пришлось получать, а точнее, покупать у африканских и любых других властей. Информация о нашем предприятии неминуемо просочилась бы в прессу, и тогда уж пойди утаи свои истинные намерения! А так все контакты с внешним миром ограничились одной-единственной вылазкой на мою историческую родину, в Ирландию, которая известна своей металлообрабатывающей промышленностью и где мы смогли одним махом закупить почти всё необходимое для конструирования и строительства. Туда мы втроём с Тимом и Кукро полетели через Исландию на самолёте, а обратно вернулись по воде, на зафрахтованной в Голуэе барже, гружёной синтетической резиной для оболочки, титановыми трубками для килевой фермы и усилителей кормы и носа, листовым алюминием для гондолы и целыми штабелями листов из оцинкованной стали для быстрого возведения безкаркасного ангара. Как ни странно, я при этом никаких особенный чувств не испытал, землю моих предков воспринял такой, какой увидел – грустной и заброшенной, и никакой ностальгией не заразился. Чего нельзя сказать про моих спутников, которые впервые на собственном опыте узнали, что такое самолёты и «большая земля». Оба всячески старались скрыть охватывавшие их то и дело эмоции, но я знал, что не может не произвести на них неизгладимого впечатления и потому всегда успевал заметить, как менялись они в лице, когда мы взлетали и садились в самолёте, как приникали к иллюминаторам, как опасливо взирали на проезжающие мимо автомобили и особенно – каким изумлением наполнялись их взгляды, когда мы оказывались в настоящих городах с многоэтажными каменными домами. Думаю, для обоих это был очень полезный опыт. Тем более для Тима, которому предстояло довольно скоро подняться в воздух самостоятельно и оказаться в прямом смысле слова выше всего этого царства «цивилизации». Примечательно, что когда наша вынужденная командировка закончилась и мы отчалили в направлении дома, ни тот, ни другой не сожалели об отъезде. За дни, проведённые в Ирландии, они успели вдоволь наудивляться всему новому и непривычному, так что под конец и вонючие машины, и душные дома, и магазины, и уличная суета им наскучили и потянуло их обратно, к понятной простоте жизни в гармонии с природой.