Просьба отнестись с пониманием.

Насчет пользы – это верно. Не дождешься от резиновых ничего хорошего, а вот по поводу вреда – это председатель погорячился. Месяцем позже их первого появления Мишка-танкист, как обычно пьяный, с одним из охотников сцепился по живости характера. Ну как сцепился – вилами ткнуть хотел в живот, обиделся на что-то.

Вилы расплавились мгновенно, растеклись брызгами окалины по земле. Деревянная палка, на которую они были насажены, сгорела в пепел, а Мишка… Ну, в августе тело долго не лежит, даже закопченное как сгоревший шашлык, обугленное до костей. Кладбище теперь тоже недоступно, зарыли мужика за околицей. Там за эти четыре месяца уже небольшой погост образовался, но остальные – старики, там причины были естественные.

Такие вот охотники. Безвредные. Причем, чем шарахнули Мишку – так и осталось неясным. В руках ничего не было: это верные свидетели сказали, трезвые.

Впрочем, им и ни к чему оружие, судя по охотам. Туда они тоже ничего не брали.

Странные это были охоты, если вдуматься: всегда вечером, ближе к наступлению темноты, приходили охотники откуда-то со стороны дороги на райцентр. Пешком, машин у них никто не видел, даже мотоциклов не было. Просто пара десятков серых, скрадываемых сумерками фигур. Дичь они вели с собой, вот она-тои была самое жуткое во всем этом: нескладные фигуры, повыше человеческого роста, похожие на вставших на задние лапы богомолов. Такие же зеленоватые, с вытянутыми мордами насекомых, суставчатыми конечностями, наростами на тощих передних лапах. Они тихонько пересвистывались между собой, скрежетали, подобно огромным кузнечикам.

Как ножи перочинные, шагающие, с кучей выдвинутых лезвий, штопоров и пилок, живые.

Шли сами, никаких наручников, веревок или там цепей не было.

Охотники иногда показывали им непонятные жесты, те начинали свистеть громче. Потом жителей, – а сперва многие сдуру лезли посмотреть, оттесняли назад. И сами охотники, и орущий председатель. Дичь медленно и – как казалось – лениво расходилась по полю, отходила к речке, но не лезла в воду, скрывалась между деревьями. Охотники стояли и ждали, пока стемнеет, а потом уже начиналась потеха. В ночи что-то громыхало, летали разноцветные шаровые молнии, змеились ветки электрических разрядов. И земле доставалось, и деревьям. Но ни в людей, ни в самих охотников ничего не попадало, хотя фейерверки были знатные. Гибли один за другим только причудливые насекомые, то загораясь, как деревья после попавшей молнии, то с громкими хлопками.

Никаких криков, шума, воя никогда не было.