— Он сказал, Келлин хочет тебя увидеть, — пояснил Хэйми. — Я не удивлён. Ты — цельный, но ты не такой, как мы. Даже твой акцент… — Он замолчал и его глаза расширились, будто его осенила идея. — Скажи ему, что ты из Уллума! Это сработает! Он на севере, далеко от Цитадели!
— Что за Уллум?
— Верующие! Их говор ни на что не похож. Скажи им, что уклонился от отравления!
— Я совершенно не представляю, о чём ты говоришь.
— Хэйми, не говори того, чего не следвает! — выкрикнул кто-то. — Ты
— Заткнись, Стукс! — воскликнул Хэйми. — Этот паренёк собирается завратать меня!
На другой стороне коридора Йо встал и ухватился за прутья, так сильно, что побелели пальцы. Он улыбался.
— Ты, может, и не болван, но никто не собирается защищать тебя, Хэйми. У таких, как мы, нет защитников.
4
Для меня тюфяка не нашлось. Вообще, я подумывал забрать у Хэйми — он бы ни за что не смог мне помешать, — но потом сообразил: что за мысли такие лезут мне в голову… или кем я становлюсь? Я уже забрал его паёк, но, по крайней мере, он сам предложил. Кроме того, даже влажный каменный пол не мог помешать мне уснуть, не в моём состоянии. Я не так давно пришёл в себя после того, как провалялся без сознания Бог знает сколько времени, но меня охватила сильная усталость. Я попил из ведра, затем лёг на своей стороне камеры, если можно так сказать.
В соседней камере сидели двое мужчин: Фремми и Стукс. Они были молоды и выглядели крепкими. Не крупными, как Йота, но крепкими.
Фремми: «Малышке надо прилечь?»
Стукс: «Помутнело в глазах?»
— Не обращай на них внимания, Чарли, — сказал Хэйми. — Ты поспи. Так случается со всеми после того, как с ними разберётся ночной дозор. Они высасывают это из тебя. Высасывают твою… не знаю…
— Жизненную силу? — спросил я. Мне казалось, будто мои веки налились свинцом.