— Думал недолго, а что?

— В нашем любовном треугольнике вот-вот образуется четвёртый угол…

Карл прыскает со смеху и отвечает Млему уже вслух:

— Джекс? С Веншамеей? Да не смеши мои тапочки! Ты же само знаешь, на чём их отношения запнутся!

— А если он захочет измениться?

— Да что ему такого Веншамея предложит, ради чего он на это пойдёт?

— А я бы посмотрело.

— Спорим на кукареку?

— Спорим.

От Найи Веншамея возвращается, разумеется, далеко не с половиной чашки супа и не одной котлеткой в руках. Несёт бывшая королева Теэклавеллы целый поднос с внушительной кастрюлькой и объёмистой тарелкой, на которой никак не меньше трёх здоровенных котлет.

— Джекс! Можно к тебе? — интересуется Веншамея у входа в палатку.

Киборг ограничивается каким-то невнятным бормотанием, в котором, тем не менее, теэклавеллянка различает доброжелательную интонацию.

— Я тут тебе поесть принесла, — заботливо произносит Веншамея, зайдя в палатку и поставив поднос на небольшой столик.

Джекс, подключённый через левое предплечье к зарядному устройству, недоверчиво уставляется на Веншамею и поднос.

— Карл и Млем тебя послали? — фыркает киборг.

— Не послали, а направили, — находится Веншамея.

Неожиданно остроумный ответ вызывает у Джекса приступ дикого хохота. Впрочем, истощённый организм не даёт киборгу получить много удовольствия от смеха — очередной спазм заставляет Джекса стиснуть зубы в своей знаменитой болезненной улыбке.

— Даже не пытайся меня уговорить… — шипит Джекс. — Проклятье… сколько можно заряжаться? Вот сейчас… сейчас дозаряжусь… и пойду… я должен…

— Ты так беспощаден к себе, — с нескрываемым восхищением произносит Веншамея.

— А чего себя жалеть? Жалость унижает, отбрасывает назад и не даёт двигаться вперёд.