Прошла, пожалуй, пара часов. Трудно следить за временем в эпоху без смартфонов, однако между делом я приноровился прикидывать его на глазок — по положению солнца. Заодно это здорово помогло с пониманием частей света.

Может быть, я переоценивал свои силы, но внутренний компас стабильно показывал на север, и путаницы не выходило. Убаюкав себя однообразным пейзажем, я сосредоточился на езде — принялся подыскивать удобную позу, при которой в зад не отдавала скачка. Увы, идиллии не суждено было продлиться долго: Пандора резко натянула поводья, и моя лошадь вырвалась вперёд. Суматошно всплеснув руками, кое-как я остановил её и спросил:

— В чём дело?

— Там тьма, — Вампирша махнула перед собой, — Мощный всплеск.

Я пригляделся и различил вдалеке неясное шевеление.

— Вот и разыскали… только, кажется, не первыми.

Пандора спешилась и повела коня к деревьям. Я сполз с седла и, взяв своего скакуна под узды, последовал за ней: мало ли кто проедет мимо, а лишиться коней из-за случайных путников совсем не хотелось. Тащить же животных в магическую схватку, где их могло свалить случайное заклятье, — это ставка в пари, где выигрыш не предусматривался, а вот проиграть было легко.

Когда тракт скрылся из виду, мы привязали лошадей, и я насыпал им корма. Похлопал напоследок по лоснящимся бокам. В спину донеслось приветливое фырканье. С точки зрения боевой полезности мне бы лучше остаться с ними, однако чутьё подсказывало, что проклятые рыцари на переговоры с вампиршей не пойдут, даже если она преподнесёт им отрезанные головы патриархов церкви на блюде. Несмотря на прекрасную легенду о том, что в детстве её спас именно Владминар, — поразительное совпадение, рождённое, без сомнений, вкусом моей крови.

Вскоре природа странного мельтешения прояснилась. Дорогу словно перерубило туманом, выглядевшим так, будто с небес на землю спустилось облако. Пушисто-белоснежный, густой, сверкавший в неразличимой глубине таинственными золотыми искрами, он пульсировал, выбрасывал вокруг сероватые щупальца. Они переплетались, как у гигантского призрачного осьминога, облизывали деревья и снег, — снег таял, открывая чёрную землю с вкраплениями поднимавшейся травы, а на ветвях набухали почки, расползались клейкими молодыми листочками.

— Не больно-то смахивает на тьму, — заметил я. Тем не менее желания лезть туда в душе не наскреблось.

— Стой здесь.

Без тени колебаний Пандора вступила в туман. Он облепил её, превратил в мутное пятно. Мигом позже растворился и силуэт. Я остался один. В задумчивости почесал щёку, увернулся от проворного щупальца — оно разочарованно хлестануло по подвернувшемуся булыжнику, и осколком мне посекло подбородок. Я зашипел от боли и изумления. После первых ругательств пришло разочарование.