– Клянусь горой Каф.

Это все равно ничего не гарантировало. София понимала, что преимущество по-прежнему на стороне джиннии – но, по правде говоря, оно было на ее стороне с самого начала. У Софии не было ни крыши над головой, ни друзей, ни лекарства. В Пальмиру она приехала просто от отчаяния – теперь же возможность получить исцеление казалась такой же достижимой, как все остальное.

– Хорошо, – сказала София. И запоздало спросила: – А имя у тебя есть?

Джинния отвела взгляд.

– У меня забрали его, когда изгоняли из племени. Но даже если бы оно до сих пор мне принадлежало, я не смогла бы произнести его вслух – не в человеческом обличье.

– Ну не могу же я звать тебя просто джиннией.

Джинния ненадолго задумалась, потом улыбнулась.

– Дайма. Пусть это будет мое имя, если тебе непременно нужно, чтобы оно у меня было.

– Дайма, – повторила София.

Это имя было распространено среди арабских женщин; оно означало «туча, несущая дождь». Ей вспомнились обрывки воспоминаний, которые она видела, когда джинния проникла в ее сознание. Толпа, оскорбительные выкрики. А, ну да – «грозовая туча».

– Ну, Дайма, – сказала она, – как нам переправить тебя в Хомс?

Они свернули лагерь и двинулись в путь, сначала вверх по горному склону, потом, перейдя через перевал, снова вниз.

Путешествие было не из приятных. Верблюд первые несколько часов упрямился и брыкался, пытаясь сбросить старый сундук, обитый по углам сталью, который София везла в плетеном коробе, притороченном к седлу. Ослик то и дело норовил отбиться от них, пока София, ругаясь и стуча зубами, пыталась удержаться в седле. В конце концов ей удалось убедить верблюда перейти на рысь, и мало-помалу они наверстали потерянное время.

Ночь она провела без сна, разбив лагерь у обочины дороги, и под вечер впереди показались окраины Хомса. Верблюда и ослика она продала на конюшне неподалеку от вокзала за несколько пиастров, потом купила билет на поезд в Дамаск и несколько часов изнывала в женском зале ожидания, в то время как служители извинялись за задержку. Обычный поезд реквизировали для нужд армии, пояснили они, но в ближайшее время должны прислать другой на замену.

Бубух – и обитый железом сундук у ее ног слегка передвинулся влево. София нахмурилась и с усилием водворила его на место.

Поезд пришел только после полуночи. В женском вагоне не было отопления; печку, судя по всему, тоже реквизировали. В центре вагона, сбившись в кучку, сидела группа офицерских жен со служанками. Ноги их были укутаны одеялами. Пока София втаскивала в вагон свой сундук, они бросали в ее сторону неприветливые взгляды, словно хотели отпугнуть.