Тут внизу поднялся какой-то шум, и джинния увидела распростертую на земле Софию. Вокруг нее толпились люди, пытаясь снять с нее тяжелый плащ и шерстяные шали, а София слабо отбивалась. Дрожь колотила ее все сильнее.
Мгновение спустя на грудь Софии запрыгнул маленький зеленый геккончик и юркнул к ней за воротник, подальше от посторонних глаз. От его крошечного тельца исходило невероятное тепло.
Через несколько минут женщина нашла в себе силы подняться. Она поблагодарила всех за заботу и подобрала с земли шали и плащ. Что примечательно, руки у нее почти не тряслись. Лишь когда все снова заняли свои места в очереди, она осмелилась бросить взгляд на геккончика, который удобно устроился у нее на ключице и посматривал на нее угольно-черным глазом.
Очередь медленно ползла вперед, и они наконец оказались у корабельного трапа. Молоденький морячок, не старше девятнадцати, взглянул на ее растрепанные косы и видавшую виды кожаную сумку, затем на ее паспорт, весь мятый и захватанный за годы странствий.
– Уинстон, говорите? – ухмыльнулся он. – Часом, не родственница?
И со смехом сделал ей знак проходить, не дожидаясь ответа.
София нашла себе местечко у ограждения палубы в толпе остальных. Многие плакали, кто-то молился о благополучном плавании. Корабль дал предупредительный гудок – геккончик под ворохом шалей предусмотрительно уцепился покрепче – и стал отходить от пристани.