Он сделал судорожный вдох. И выдохнул, разжимая пальцы.

- Не… не делай… так. Больше, - голос его сейчас стал почти нормальным, но на мгновенье, потому как Тихоня закашлялся, а потом согнулся. – Не лез-сь…

Вырвало его кровью.

Твою ж…

Бекшеев дополз до Зимы. Жива. Дышит. Но что-то не так. Очень не так.

- Надо… - взгляд его остановился все на той же женщине, что держалась в стороне… наблюдая? Да, пожалуй что.

- Надо отправить кого-нибудь. В город… мой дом…

Проклятье, забыл адрес.

- Там… сказать, что нужен целитель, - Бекшеев потер шею. – Машину… кто-нибудь водит.

Кивок.

- Янка, - ответила женщина и повернулась спиной.

Нет, она же не серьезно? Она не собирается сажать за руль ребенка?

Собирается.

И главное, что сил возражать у Бекшеева нет.

- Брось, - Тихоня сумел изобразить подобие улыбки. – Янка толковая. Когда надо. Доберется… как-нибудь.

И замолчал, рукой сдавивши горло.

- Что тут произошло? – Бекшеев попытался было разжать пальцы Зимы, но понял, что вряд ли выйдет. Свело их намертво. – Надо их… поднять.

Или нет?

Холодно, конечно. Земля вон ледяная. А она лежит. Но вдруг, если перенести, ей станет хуже?

- Не надо, - Тихоня поднялся на корточки и головой потряс. Пожаловался: - Гудит… хорошенько шибануло.