Но Уми не давала покоя ещё одна мысль:

– Почему вы считаете, что этот человек из Аосаки-кай?

– Я видел иредзуми на его предплечье. Точнее, лишь её небольшую часть, так что сказать, что на ней изображено, я не смогу. Насколько мне известно, в этом городе татуировки могут носить только те, кто входит в клан Аосаки, – осклабился управляющий. Похоже, присутствие Уми больше не внушало ему прежних опасений, и он окончательно расслабился.

Чем Уми не преминула воспользоваться. Ямада всё ещё безмолвно топтался у неё за спиной: она чувствовала на себе его обеспокоенный взгляд. Как бы то ни было, единственной жертвой в сложившейся ситуации оказался ни в чём не повинный монах.

И Уми намеревалась восстановить справедливость, насколько это было в её силах.

– Дайте Ямаде кисть и лист бумаги, – велела она управляющему, отчего его гаденькая улыбочка тут же увяла. – Он составит опись всех украденных вами вещей, а вы поставите под ней свою печать и обязуетесь вернуть их все в целости.

– Н-но…

– Вы сейчас не в том положении, чтобы спорить или выдвигать какие-то условия, – перебила его Уми. – Хватит с вас и того, что пока Аосаки-кай разрешает вам и вашей конторе работать дальше, пока идут разбирательства и поиск того, кто заключил с вами сделку. Не советую вам рассчитывать на большее.

Последняя фраза получилась намного более ядовитой, чем хотелось бы, но Уми была так зла, что не смогла сдержаться. Управляющий, похоже, понял, что спорить бесполезно, и потому покорно протянул подошедшему на место Уми монаху кисть, придвинул тушечницу и лист бумаги.

Когда опись была готова, а печать управляющего – проставлена, Уми произнесла:

– Мои братья из клана придут сюда в ближайшие пару часов. Так что в ваших же интересах как можно скорее собрать все вещи из этого списка. И чтобы без обмана – я лично проверю каждую вещицу. Если вы надумаете обмануть нас, то дальнейший наш разговор будет строиться по-другому...

***

Подобно цветению бамбука, которое разом охватывало весь лес, так и дурные новости не собирались чинно выстраиваться в очередь, а предпочитали наваливаться все разом. В добавок к имеющимся бедам Уми настигла ещё одна – причём с той стороны, откуда она ожидала меньше всего. Уж за клан Аосаки Уми всегда была спокойна: отец вёл дела твёрдой и порой жёсткой рукой. Вот уже много лет во всей провинции Тосан никто не осмеливался в открытую идти против Итиро Хаяси и его людей, ведь они изо дня в день продолжали доказывать, что способны поддерживать установленный порядок.

Но у якудза всегда было больше врагов, чем преданных сторонников. Оставалось лишь надеяться на то, что отец никогда не забывал об этом и всегда был готов дать достойный отпор противникам клана.