– Щас мы с ней по-другому поговорим! – хозяин зашедшейся в лае псины притянул ее к себе и стал отвязывать поводок. Мужики возбужденно и одобрительно загудели.

– Собаська фу, – забеспокоился Бо. – Собаська не надо. Хотите лисовая холосая водка?

– Хватит спаивать наш народ! – староста Капитоныч вытаращил глаза на китайца, потом на псину. – Спускай собаку, Игнатьич.

– Ну-ка, сявку свою брехливую придержите! – угрожающе рявкул Ермил и полез вперед через потную, в жаркой кухне изнывающую толпу, срывая с плеча ружье. – Договор был: перевертышей не щадим, а бабу не трогаем.

– Да какая же она баба? – возразил Игнатьич. – Перевертыш и есть. Вишь, как Шумка ее облаивает? А она ж у меня притравлена на лису и на волка, – он спустил-таки исходившую слюной и злобой собаку. – Ату ее, Шумка!

Псина тут же рванула к Лизе, клацая челюстями, но Ермил успел первым: замахнувшись, поперек хребта ударил собаку прикладом. Шумка, взвизгнув, повалилась в бурую лужу, и азарт в ее глазах сменился тоскливым непониманием: это за что ее? Ведь она была хорошей собакой, выполняла команду…

Ермил сапогом придавил собачью голову к полу и уткнул ей в пасть ружейное дуло:

– Забери собаку, Игнатьич, а то пристрелю. Считаю до трех. Раз…

Игнатьич кинулся к Шумке, быстро подхватил на руки и унес ее, скулящую и заляпанную остывшей куриной кровью, на улицу.

– Значит, правду говорят, что ты, Ермил Сыч, погряз во грехе с бесовскою ведьмой, – раздумчиво сказал староста. – А я-то не верил…

– Да, Сыч ведьму ебёт – послышалось из толпы. – Дочку с нею прижил!.. И жену свою, и всех нас опозорил!..

– Разъясни-ка, Ермил, ты с нами – или ты с ведьмой? – Капитоныч прищурил выпученные глаза и стал похож на больную жабу.

– С вами я, – ни на кого не глядя, буркнул Ермил. – Но псов на бабу спускать негоже.

– Отрекаешься от ведьмы?

– Отрекаюсь. Мне она никто, она смершевская подстилка.

– А от дитя ее? – не унимался староста Капитоныч.

– Отрекаюсь. Не моя это дочка.

Лиза снова заливисто засмеялась.

– …Мои дети – от законной жены моей, Марфы. И одного из них сейчас спасать надо, а мы тут время теряем!