Юнгер попробовал избавиться от веревок и кляпа, но не преуспел – Кронин связал его крепко. Из-под скомканной тряпки, вонявшей прогорклым жиром, на подбородок сочились слюни. Он мог, конечно, просто дождаться, пока за ним придет Лама, – но представать в таком жалком виде перед собственным слугой барон не хотел.

Оставался рискованный, но красивый способ освободиться. Войти в сон охранявшего его, похрапывавшего солдата, обмануть его спящий разум, овладеть его спящим телом и заставить себя развязать. Можно даже оставить его в живых. Неблагородно стрелять в сомнамбул.

Барон фон Юнгер был, как сам он про себя говорил, стихийный менталист-самоучка, теоретические познания в области ментального имел весьма фрагментарные, но всевозможным, в особенности опасным и рискованным, практикам отдавался с азартом и страстью. Искусство входа в чужие сны он освоил практически в совершенстве – хотя и сознавал, что каждый раз может быть последним. Прыжок над воющей, гудящей от безысходности бездной, шаг над клокочущей разверстой утробой небытия – вот что такое вход в чужой сон; всегда есть вероятность сорваться.

Он убаюкал себя мантрой аум – ее несложно петь даже с кляпом. Из брахманизма, которым барон увлекался по молодости, он в итоге только эту мантру и взял. Аум. «Слово силы», давшее начало вселенной, которая родилась от вибрации, вызванной тремя священными звуками. Звук «а» – гудение в животе, возникновение жизни из утробы, из-под земли. Звук «у» – бурление крови в груди и горле, гул земной жизни. Звук «м» – протяжная колыбельная, пронизывающая все тело от ног до макушки, стон умирания, уносящийся в небо.

Он был перевозбужден, к тому же в последнее время для погружения в сон чаще использовал вино или опий, чем мантры, – поэтому «слово силы» Юнгеру пришлось повторить много раз, прежде чем он смог наконец перенестись в Обитель Снегов, принять обличье орла, воспарить над горной грядой и занять привычное, насиженное место на одной из снежных вершин.

Он создал этот мир сам. Обитель Снегов – территория его личного сна, его взлетно-посадочная полоса. Горная цепь его собственной Шамбалы, где все под контролем, кроме слегка припорошенной снегом, призывно гудящей, вибрирующей бездны межсонья у подножия гор.

Он огляделся вокруг, стараясь не фокусироваться на том, что внизу (межсонье может затянуть, заманить; однажды он чуть было не сорвался в пике), но пристально и детально изучая окрестные склоны, отроги и пики. Как распознать другого сновидца в собственном сне? Довольно просто, если физически, географически спящие находятся рядом: их сны невольно вторгаются на соседнюю территорию, взаимопроникновение неизбежно. Ищи нестыковки, несовпадения, выпадения. Ищи что-то чуждое, привнесенное, или, напротив, недостающее в привычной картинке. Вот это чужеродное, нарушающее логику твоего сна, иногда едва различимое, ненавязчивое вкрапление – и есть точка входа. Притаившийся в твоем сне отросток чужого сна.