– Я оттер машину, начальник, – сообщил бандюган и плюхнулся на водительское сиденье. Полковник Аристов задумчиво устроился рядом на пассажирском.

– Нас, кажется, обманули, Пика, – сказал он, глядя через кровавую паутину лобового стекла на сипящего, балансирующего на капоте майора. – Нам хотели втюхать гнилой товар. Мертвую воду вместо живой. Они думали сыграть меня втемную.

– Я не понял, начальник, – ответил Пика.

– Тебе и не надо. Дай задний ход.

«Виллис» сдал назад, и майор повис и затрепыхался в петле, как пойманный на блесну окунь. Окровавленные, разодранные его галифе потемнели в паху, и на землю упало несколько мутных капель. Наконец он застыл, как будто по команде «равняйсь!» – руки по швам, с вывернутой вбок головой.

Нарисованными, в полопавшихся сосудах, глазами он смотрел на Олежку Деева. Тот махал ему рукой и смеялся, и Бойко понял, что Олежка на него зла не держит, да и сам он уже не помнит, что между ними было за зло.

– На этом месте будет адамов корень, – сказал полковник. – Он вырастает из семени повешенного мужчины.

– Я не понял, начальник.

– Неважно. Обрежь веревку.

Пика выпрыгнул из джипа, ловко, по-обезьяньи, вскарабкался по ветвям и полоснул навахой веревку. Тело грохнулось оземь, разбрызгав грязь.

Полковник Аристов не спеша подошел к майору, наклонился и сунул медную монету в его посиневший рот, протолкнув ее между нижней губой и распухшим, прикушенным языком.

Глава 6

Глава 6

Она перестала приходить в лазарет, а потом и вовсе заперлась дома. На два засова.

Но она не все время была одна. Заходил отец, копался в хламе на чердаке и что-то искал. Один раз заглянула мать: хотела зашить Месье Мишеля. В ее распухших, фиолетовых пальцах была иголка с коричневой ниткой.

– Ты знаешь, мама, – сказала Глаша, – наше с тобой проклятье – не сумасшествие. Мы с тобою не бесноватые. Мы видим мертвых. Такое у нас проклятье.

Мать зашипела, вывалив изо рта раздутый язык, и исчезла.

Еще приходили какие-то китайцы в старинных, полуистлевших нарядах. Она их не знала. Они указывали на нее пальцем и курлыкали, как голуби: