– Откуда такая уверенность? – не понял Лёха.

– С караванами по степи ходил, – пожал гном широченными плечами.

Их разговор прервал разведчик, прибежавший от десятника с докладом.

– Лэр, старшой велел передать, что в лагере много всякого добра брошено. Забрать бы надо.

– Что там ещё за добро? – проворчал Лёха.

– Пороха в мешках много. Патроны. В общем, всё, что в бою лишнее, там оставили, – коротко пояснил боец.

– Порох – это хорошо, – кивнул Груд, плотоядно потерев руки.

– Собираешься на ходу гранаты из него делать? – ухмыльнулся Лёха…

– Ты с гномами едешь или с кметами безрукими?! – неподдельно возмутился Груд.

– Извини, не подумал, – тут же включил заднюю передачу Лёха.

Если уж старательно называвший его на вы Груд вызверился и начал огрызаться, значит, он действительно перешёл черту. А гном, в свою очередь сообразив на кого наехал, смущенно потупился и, угрюмо посопев в бороду, тихо пробурчал:

– Простите, лэр. Я не должен был на вас орать.

– Всё в порядке, дружище. Это я дурака свалял, – отмахнулся Лёха и протянул ему руку.

Осторожно пожав протянутую ладонь, Груд разом повеселел и, развернувшись к машинам, проревел команду к выдвижению за холм. Не ожидавший такого вопля, Лёха в ужасе зажал ладонями уши. Гномы и раньше перекрикивались в его присутствии, но такого не было никогда. Изумлённо посмотрев на коренастого богатыря, Лёха покачал головой и, поковыряв пальцем в ухе, спросил:

– Ты своей глоткой кружки глиняные, случайно, не бьёшь?

– По молодости было пару раз, – потупившись, кивнул Груд.

– Ну и глотка у тебя?! – покачал головой Анкутан.

– А что делать, если в шахте кого позвать надо? Или в кузне кого срочно окликнуть? Про команды в бою я уж и не вспоминаю, – развёл руками гном.

– Ладно, поехали. Потом поговорим, – усмехнулся Лёха, направляясь к головной машине.

Колонна обошла широкое подножие холма, за которым прятались кочевники, и остановилась у становища. Разведчики уже успели распотрошить почти все брошенные перед боем перемётные сумы и заплечные мешки. Всё, что имело какую-то ценность, ссыпали в один из таких мешков, а ненужное оружие, луки, пики, кожаные кирасы рубили на месте. Оставлять противнику подобные вещи было глупо. Поэтому Лёха в приказном порядке потребовал, чтобы всё, что его бойцы не смогут забрать с собой, было приведено в негодность. Даже сёдла и уздечки на погибших лошадях.