Кассационный суд по-прежнему назывался Олд-Бейли. На железных воротах висела соответствующая табличка, а сразу за ними находилась Ньюгейтская тюрьма – мрачная, увешанная триколорами, как и все остальные здания. Она угрюмо стояла в окружении красивых домов со сдающимися внаем комнатами у парка Почтальона и резиденции епископа за собором Святого Павла, словно осознавая, что лишняя здесь.

Они вошли через боковую дверь и оказались в маленьком кабинете, который выглядел так, словно принадлежал адвокату: аккуратные книжные шкафы, карты на стенах и теплый запах полироли. Окно выходило на пустое темное здание – по-видимому, Олд-Бейли. На полке под окном стоял целый ряд цементных слепков человеческих голов. Глаза на всех слепках были закрыты, некоторые лица искажены гримасой. Кое-где виднелись пунктирные линии и замеры – хозяин этого кабинета явно любил френологию[13].

– Этого парня надо было повесить сразу после рождения, – беззаботно сказал один из людей Эро. – Посмотрите на этот череп.

Взглянув на лицо, о котором шла речь, Джо увидел, что у его обладателя был низкий лоб. Джо отвел взгляд. Он не был брезглив, но ему не хотелось смотреть на лица повешенных.

– Чепуха, – сказал Эро. Он потрепал Джо по плечу, – вы посмотрите на него. Его ждет арест за государственную измену, а выглядит он как ангел.

Джо с трудом заговорил:

– Я до сих пор не понимаю, о чем вы.

– Мы с вами скоро побеседуем, – сказал Эро.

Джо думал, что упадет. Всю дорогу сюда ему не разрешали вставать: даже на корабле с двигателями путь занял четыре дня, а еда была скудной. Он дрожал. Позвякивающие цепи казались невероятно тяжелыми. От их веса плечи пронзало острой болью.

Появился мужчина, похожий на викария, но он оказался кем-то вроде надзирателя и, обменявшись с Эро несколькими словами, молча увел Джо прочь.

После этого Джо уже не понимал, где находится. Одни запертые ворота сменялись другими. Мужчина, похожий на викария, отпирал ворота, пропускал Джо через них и сразу же запирал их снова с методичностью человека, который был слишком глуп, чтобы находить это занятие скучным. Коридоры были узкими и очень, очень холодными: в высоких окнах отсутствовали стекла.

Они оказались в просторном дворе. Он находился ниже уровня улицы, а потому напоминал дно колодца: небо казалось очень далеким – стены бесконечно уходили ввысь. Кое-где их прорезали крошечные окна – они были такими маленькими, что помещения за ними разглядеть было невозможно. По двору бродили люди – некоторые из них образовывали небольшие группы. Их было немного. Должно быть, двор-колодец впитывал холод: здесь было даже холоднее, чем на улице. Изо рта у прогуливающихся вырывался пар.