– Двор для физических упражнений, – пояснил лжевикарий. – А там – главное отделение.

Отделение – как в больнице. Но оказалось, он имел в виду крыло. Судя по всему, оно было предназначено для преступников, но Джо не мог взять в толк, чем это крыло отличалось от всех остальных. Внутри было гораздо больше людей. Камер здесь не было: все содержались в одном общем помещении. Десятки ковриков висели на крюках, как гамаки. Здесь был очаг и длинный стол, за которым заключенные ели. Больше им делать было нечего. Кое-кто играл в кости. Здесь не было даже фанатичного ручного производства, которое Джо видел в Эдинбургском замке. У всех был безучастный вид.

– Вы можете заплатить за свою еду? – спросил лжевикарий.

– Что? Нет.

– Значит, останетесь без ужина.

Джо подумал, что будет, если он сейчас потеряет сознание. Возможно, это заставит Эро отбросить свои игры. Тот явно пытался его запугать, чтобы заставить говорить. А может, они просто оставят его лежать. Вдоль всех четырех стен, а также в коридоре и в соседнем крыле, совершенно таком же, как это, сидели сгорбленные мужчины. Джо опустил глаза, осознав, что лжевикарий снимает с него оковы.

– Что теперь? – спросил он. Его голос сорвался.

– Теперь ждите суда. Или других распоряжений полковника Эро, – сказал лжевикарий и исчез, прежде чем Джо успел подобрать слова, чтобы спросить, сколько ему ждать.

Джо сел на краю стола рядом с человеком, который, похоже, не собирался доедать свою порцию.

– Вы больше не будете? – спросил он.

– Нет, – рассеянно ответил мужчина. Джо поколебался, ожидая, что он начнет требовать у него денег, но этого, похоже, не предвиделось. Мужчина был слишком апатичен. Однако позже это попытался сделать один из надзирателей, заявив, что заключенные должны платить за постельные принадлежности. Джо сказал, что у него сифилис. Так что надзиратель просто его избил. Но в целом Джо думал, что все идет намного лучше, чем могло бы. Он свернулся калачиком в одном из странных ковриков-гамаков, держась за ребра и надеясь, что они не сломаны. Нет, все не так плохо, как могло бы быть. Здесь было лучше, чем в тошнотворной темноте каюты на «Сантисима-Тринидад».

В сотый раз он подумал, не Кайт ли сообщил французам, где его искать: это могла быть месть за то, что он побежал к Лоуренсу, и за все те гнусности, которые Джо наговорил ему о Джеме.

С утра их никто не будил. При желании можно было спать хоть весь день, так что Джо остался лежать в своем гамаке, укутавшись в одеяло. Но надзиратели то и дело вытаскивали людей из гамаков, и лишь на третий или четвертый раз Джо понял, что те были мертвы. Он смотрел, как кого-то уносят в мешке. Через минуту снаружи раздался грохот. Они сбрасывали тела в ров за двором. Джо медленно обвел комнату взглядом. Теперь, по-настоящему проснувшись, он заметил, что многие заключенные кашляют. Похоже, это был тиф. Или что-то подобное.