Катерина Ивановна вернулась; поверх блузки теперь оказался надет пиджак, под воротником она повязывала большой галстук-бант.

– Это очень странная история, –  продолжала она. –  Я не припомню, чтобы у нас в поселке кого-то обворовали, там просто брать нечего: дачи у всех очень скромные, участки маленькие, по шесть соток, все в основном огородничают, поэтому деревьев немного, так что лезть в дом не только бессмысленно, но и опасно, увидеть могут. И вот, скажите на милость: кто-то высадил стекло, забрался к нам и украл –  что бы вы думали? Старый маленький телевизор, ему лет тридцать уже. Его даже не продать никому толком. Я и заявление писать не хотела, но наша председатель правления настояла, так что пока дождалась милиционера…

Сейчас, в свете ясного осеннего утра, льющегося из окна с белой чистенькой занавеской, на этой опрятной кухне –  скромная коллекция магнитиков на холодильнике, солонка и перечница в виде веселых керамических котиков, пестрая рукавица-прихватка –  Катерина Ивановна Белопольская выглядела словно бы посвежевшей и помолодевшей, совсем другой, чем в тот памятный вечер, когда они встретились с нею впервые.

– Она неплохо справляется, –  заметила Зоя, когда Белопольская снова вышла.

– Очень трудно, почти невозможно пережить потерю кого-то или чего-то –  жены, мужа, работы, ребенка, нажитого состояния, –  если в жизни нет ничего, кроме этого, никаких других смыслов. У нее, судя по всему, есть работа и ученики.

Катерина Ивановна вернулась, держа в руках объемную деревянную шкатулку, с виду довольно старую, украшенную резьбой.

– Моя покойная мама, Сашенькина бабушка, хранила тут памятные вещицы со дня ее крестин, –  она открыла шкатулку. –  Вот, собственно, свидетельство о крещении… так забавно, как будто его кто-то будет когда-нибудь спрашивать и придется предъявлять… хотя я ничему не удивлюсь уже. Вот это крестильная рубашечка, такая маленькая, не верится, что Сашенька когда-то была…

Она осеклась, но взяла себя в руки и продолжила.

– Это свечки… тут крестик, Саша его не носила… А вот… хотя нет, как странно…

Катерина Ивановна растерянно смотрела в шкатулку.

– Тут еще должен был быть конвертик с прядкой волос, я же прекрасно помню… Не может быть, чтобы он вдруг пропал!

Алина и Зоя переглянулись.

Катерина Ивановна еще раз внимательно перебрала содержимое шкатулки, вышла и вернулась заметно расстроенной. Конвертик с волосами Александры Белопольской бесследно пропал.

– Я непременно еще поищу, может быть, просто переложила куда-то и забыла об этом. Так жаль, если пропадет, это семейная реликвия…